Поцелуй небо
Шрифт:
Коннор кивает Ло.
— В защиту Роуз скажу, что никто, кроме Лили, не хочет видеть твою эрекцию.
— Это не то, что ты говорил мне прошлой ночью, — подкалывает он.
Губы Коннора приподнимаются.
— Шшш, это только между нами, любовь моя.
Я бросаю на него взгляд.
— Ты напрашиваешься на то, чтобы спать сегодня на полу.
Их дружба, хоть и забавляет, но приносит мне ущерб.
Коннор придвигается ко мне вплотную и наклоняет голову, чтобы прошептать мне на ухо, его глаза полны решимости.
—
Его голос пронизывающий, сексуальный и такой, что у меня на мгновение перехватывает дыхание. Я собираюсь ответить, но Ло щекочет бедра Лили, и она взвизгивает. Они отвлекают меня, прерывая короткий момент, который происходил у меня с Коннором.
Лорен — алкоголик в ремиссии. Лили работает над своей сексуальной зависимостью. У них хороший стабильный период, но они не могут жить одни, поскольку изоляция — это то, что усугубило их зависимость в первую очередь. Поэтому они здесь. С нами.
И это так же неловко, как и кажется.
Я думала, что они будут более сдержанными в присутствии камер, но всё произошло наоборот. Лорен вывел ППЧ(публичное проявление чувств) на совершенно новый уровень.
Некоторые издания считают, что Лорен и Лили помолвлены только для того, чтобы исправить запятнанный образ моей сестры как человека, страдающего сексуальной зависимостью, поэтому Лорен пихает свой язык ей в горло (на камеру), чтобы показать всему миру средний палец за сомнения в их любви. Ему и правда всё равно, что думает общественность обо всем этом.
Но мне нет.
Именно поэтому здесь камеры.
Прежде чем Лили полностью успевает высвободиться из рук Лорена, он снова притягивает её к своей груди и игриво кусает за плечо. Она ерзает с глупой улыбкой и шлепает его по руке. Его укусы превращаются в поцелуи.
И обе камеры отводятся от меня и наводятся на них.
Я ничуть не возражаю. На Лили фирменная вещь Calloway Couture, которая может понравиться зрителям: сливовая кружевная юбка с блузкой цвета шампанского (незаправленной, благодаря стараниям Ло). Обычно она ходит в леггинсах и мешковатых футболках Лорена без лифчика, поэтому в этом наряде она выглядит немного неуверенно, но я знаю, что она изо всех сил старается исправить ситуацию.
Я открываю запястьем кран, и Лорен отрывает взгляд от Лили, чтобы посмотреть на красный соус, который смывается с моих ладоней.
— Чье сердце ты вырвала на этот раз?
Скотта Ван Райта. Хотелось бы.
— Коннора, — говорю я, — но он остановил меня до того, как я зашла слишком далеко.
Коннор ухмыляется.
— У нее шустрые ручонки, но я быстрее.
Мои глаза сужаются. Ой, мечтать не вредно.
— Когда придёт экстрасенс? — Лили оживляется, тревожно расчесывая пальцами волосы, и пятится так, будто её тело не совсем ей подходит. Сзади Лорен обхватывает её за талию и кладет подбородок ей на плечо. Она тут же расслабляется.
Его присутствие дает ей некую поддержку, которая освещает все её существо. Если
— Она должна скоро приехать, — я добавляю еще мыла для рук и скребу под ногтями.
Коннор прислоняется к стойке рядом со мной.
— Экстрасенс на званом ужине, — говорит он, — потом и оглянуться не успеем, как будем сыпать соль вокруг дверей и создавать спиритические круги.
— Это на два часа, — напоминаю я ему, — и тебе не обязательно верить, чтобы получить удовольствие от сеанса.
Он смотрит на меня так пристально, что у меня начинает сильно колотиться сердце. Мои глаза скользят по его губам и возвращаются к его озадаченному взгляду.
— Нет, — говорит он после долгой паузы, — я просто должен слушать, как какая-то мошенница пытается нас рассорить.
Я набираю в ладонь побольше мыла.
— Этого не будет.
— Я могу предсказать будущее лучше, чем тот, кто войдет в эту дверь, и я ставлю тысячу долларов на то, что она заставит кого-то заплакать сегодня вечером.
— Хорошо, — говорю я. — Если ты хочешь проиграть тысячу долларов, то я приму ставку. Кто заплачет? Ни один из парней. Не я. Остаются Лили и Дэйзи, а я не думаю, что моя младшая сестра прольёт хоть одну слезинку. А Лили — она темная лошадка. Но я бы поставила на её стойкость.
— Ни за что, — вклинивается Лорен. Он окутывает Лили в своих объятиях. — Это несерьезно. Вам нужна настоящая ставка.
— Это большие деньги, — говорит ему Коннор.
— Для кого? — спрашивает Лорен. — Ты наследник многомиллиардной компании, как и Роуз. Все наши родители срут слитками золота.
— Это отвратительно, — резко отвечаю я.
— Приватный танец на коленях, — внезапно говорит Лорен. — Если Роуз проиграет, она должна подарить Коннору пятиминутный танец на коленях.
Моя грудь сжимается, и я так сердито смотрю на Лорена, что мне кажется, что мои глаза протыкают его.
— Ты не должна этого делать, — говорит мне Коннор. Он изучает то, как я задерживаю дыхание.
Я не моя сестра.
Когда дело доходит до близости, я — трусиха. Я полностью признаю это. Я скорее выскользну из объятий, чем упаду в них.
И Лорен знает о моей нерешительности. Какая-то часть меня задается вопросом, не жалко ли ему Коннора, зная, что я не раскрепощаюсь после столь долгого времени, проведенного вместе. Но, возможно, Лорен просто пытается спровоцировать меня.
У всех на виду.
— Ты думаешь, я бы не сделала этого? — спрашиваю я у Коннора.
Не уверена, что смогла бы сесть к Коннору на колени и начать эротически танцевать. На публике. Без чувства унижения. Я уверена во всем, кроме этого: быть сексуальной, быть искусной в постели, быть великолепной в сексе. Я убеждена, что секс — это не то, чему можно научиться в теории. Нет, тебе нужно учиться на собственном опыте.