Поцелуй победителя
Шрифт:
— Я занята, — ответила девушка.
Зелёный сок потек по её запястьям. Плод отправился в корзину.
Арин присел рядом с ней между растениями. Он аккуратно убрал беспорядочно разметавшиеся по её лицу локоны. Его большой палец коснулся щеки Кестрел. И тогда она посмотрела на него. Его лицо было грязным, волосы спутаны, одежда заиндевела от морской соли, а челюсть переливалась желто-зелёным цветом из-за старого синяка. Он был обут в валорианские сапоги: высокие, со шнуровкой на крючках.
Ей не хотелось смотреть, как солнце превратило его глаза в драгоценные
— Тебе нужно жениться на королеве, — сказала она.
Он уронил руку.
— Нет.
— Значит, ты дурак.
— Я попросил Инишу переехать в губернаторский дворец.
— Дважды дурак. Теперь придется умолять её вернуться.
— Выслушай, пожалуйста. Когда я был на востоке, то все про тебя думал неверно. Ты была помолвлена. Ты была тверда в своем решении. Я просил тебя... — Арин умолк.
Она услышала в памяти его голос: «Выходи за него, но втайне будь моей».
Это воспоминание причинило ей боль, Кестрел увидела, как её боль отразилась в его глазах, словно ему тоже вспомнились эти слова, увидела отголосок выражения его лица прошлой зимой в таверне. Когда он молил об объедках. И ненавидел себя за это. Но всё равно просил.
— Это был поцелуй, — сказала Арин. — Ничего больше. Никаких обещаний, данных мной королеве, или наоборот.
— У тебя отсутствует чувство самосохранения. — Её сердце оглушительно стучало. — Если ты ещё не дал никаких обещаний, то сейчас для них самое время. Почему, как ты думаешь, она заключила с тобой союз?
— Не имеет значения, почему.
— Ну, разумеется, имеет. — Кестрел вскочила на ноги. Он последовал её примеру, схватил руку, которая держала корзину. — Увиливаешь? — требовательно спросила она. Теперь её сердце мчалась с удвоенной скоростью. Страх и гнев, страх и гнев. — Ты поцеловал её, чтобы она поверила в постоянство и крепость вашего союза?
— Нет.
— Тогда зачем?
— Потому что мне этого хотелось! — Слова сами сорвались с его губ. — Потому что она желала меня, а это так приятно знать, что ты кому-то нужен.
Кестрел прерывисто вздохнула. Как это возможно, что тебя ранит человек, которого ты даже не любишь? Ветер подул сильнее. Он опять разметал волосы по её лицу, закрыв ими рот девушки. Она подождала, пока сможет говорить.
— Мне кажется, ты не понимаешь политический подтекст данной ситуации. Ты знал, что королева прибудет в Геран?
— Нет.
— А Рошар? — Но она знала ответ.
— Да.
— Разве твой друг тебе не сообщил?
Он помолчал.
— Нет.
— Зачем она здесь?
— Чтобы править городом.
— Арин. Зачем она здесь?
Он молчал, и она поняла по его выражению лица, что он гадает, какими будут её следующие слова.
— Она здесь, — сказала Кестрел, — чтобы продемонстрировать своим солдатам, что эта земля так же хороша, как и её. Дакранцы не любят альянсы. Они не видят в них для себя
Он ничего не отрицал.
— Я ей для этого не нужен, — произнёс он, наконец. — Она может взять страну силой. Используя меня, она вряд ли добьется чего-то большего.
Она понимала, что он имел в виду. Это было правдой: народ любил Арина, она лично в этом убедилась, это была любовь простого люда, такая же простая, но глубокая, и она разгоралась всё сильнее, стоило ему только улыбнуться кому-то, перекинуться несколькими словами, но он не был ни губернатором, ни воскресшим членом вырезанной королевской семьи. Его политическое влияние было сомнительным. Кестрел считала, что не ошибалась в замыслах королевы в отношении этой страны, но когда она поняла всю неизбежность и очевидность того, что королева хотела заполучить самого Арина, у неё засосало под ложечкой.
— Значит, ты, должно быть, её забавляешь. Может быть, она хочет от тебя не совсем брака. Однако ты должен дать то, что она хочет. Тогда, возможно, ты получишь неплохое будущее. По крайней мере, тебе следует спросить.
Он поморщился. В выражении его лица появилась напряженность.
— Я не стану этого делать.
Кестрел повесила корзину на согнутую в локте руку.
— Я должна идти. Повару нужны продукты. — Девушка была в ужасе. Она услышала, как её голос надломился.
Арин изменился в лице.
— Кестрел, прости меня.
— Здесь нечего прощать.
— Мне очень жаль.
— Мне всё равно.
Он покачал головой, продолжая смотреть ей прямо в глаза. Теперь Арин выглядел очень взволнованным, притихшим от удивления, пораженным какой-то новой идеей. Он дотронулся кончиками пальцев до щеки девушки и провел по дорожке, оставленной слезой.
— Тебе не всё равно, — произнес он удивленно.
Она развернулась.
— Постой.
Кестрел продолжала торопливо шагать прочь, корзина билась о бедро.
— Не ходи за мной. — Она вытерла лицо грязным запястьем, слыша, как дыхание сбилось на всхлипывание. — Я больше не заговорю с тобой, если ты пойдешь за мной.
И он остался там, где стоял.
* * *
Кестрел задула лампу и забралась в высокую кровать Сарсин. Она была согласна спать и на диване в другой комнате этих покоев, но Сарсин и слышать об этом не хотела. Кестрел, несмотря на застенчивость, была тронута этим.
Сарсин повернулась под лёгким одеялом к девушке и внимательно посмотрела ей в лицо. Её распущенные волосы, ресницы и брови казались очень чёрными на фоне белой подушки. Кестрел было трудно сказать, что было во взгляде Сарсин, которым она смотрела на девушку; хотя, возможно, это случилось лишь потому, что у Кестрел самой внутри бушевали эмоции. Сарсин слишком походила на Арина.