Поцелуй после полуночи
Шрифт:
Виктория побоялась спросить в письме о Томасе, Она уже давно не осмеливалась справляться о нем. О Господи! Наверное, он ее забыл. Возможно, у Томаса куча детей и домашний очаг. Наверняка у него есть жена, которой он весело говорит «доброе утро», и дочь, которая, обхватив сзади его шею, шепчет: «Я люблю тебя, папа».
А у нее… ну что же, у нее есть свой Том… человек, который даже не хочет завтракать со своей женой. Человек, от одного лишь голоса которого ярче сияют звезды в небе. Человек, губы которого доводят до безумия, и глаза, которые… У Томаса тоже были голубые
– Виктория?
Девушка обернулась и увидела своего мужа, взлохмаченного, испачканного. «Господи, где он нашел столько пыли?» Этот грязнуля совсем не был похож на ее мужа. Куда делись фрак, белая рубашка? Вчера она выходила замуж за другого человека, а не за… бродягу. Если бы не эти необыкновенные голубые глаза, Виктория никогда бы не поверила, что это ее муж.
Лицо его было таким грязным, будто он целый месяц умывался из лужи. А его бриджи! Где он откопал такую рвань? А короткие-то какие! Виктория посмотрела внимательнее и увидела, что подшивочные швы много раз распарывали, пока бриджи не оказались слишком короткими. Рукава рубашки были обрезаны, а пятна от травы и грязи украшали ее на груди. А что случилось с этими нежными руками, которые прошлой ночью так умело ласкали ее тело? Теперь они были грязными и исцарапанными.
– Господи! – в ужасе воскликнула Виктория. – Ради всего святого! Что случилось? – «Наверняка на него напали бандиты. Глупость. Какие бандиты здесь, в этой глуши?» – Том?
Он тихо рассмеялся.
– Это я.
– У вас ужасный вид!
Молодой человек пожал плечами:
– Тогда я великолепно дополняю этот сад. Я бы сказал, это довольно плохая работа. Лучше признайтесь, какой мор напал на сад? Или здесь пронесся ураган? Или прошел слон?
Виктория разозлилась.
– Я хочу, чтобы вы знали. Это совершенно очаровательный сад. – Она была оскорблена тем, что Том не воспринимает этот сад так же, как она.
Виктория показала розы и вдруг увидела, что ее муж держит в руках какую-то ерунду. Виктория с любопытством посмотрела на хлыст.
– Они… восхитительны, когда цветут, – немного встревоженно сказала девушка.
– А когда они цветут?
«Невероятно, – подумал он, – должно быть, она совсем слепая!»
В большей части сада росли искореженные кусты… как будто ни одна рука никогда не заботилась о них. Его отец расплакался бы, если бы увидел, что стало с садом.
– Ну ясно, что они цветут сейчас! Разве вы не видите? – сказала Виктория.
Том еще раз огляделся, но ничего не увидел. Ему кивали голые ветви.
– Вон там. – Виктория указала на один из кустов, а затем, прикрыв рукой глаза, добавила: – Растет довольно интересный экземпляр. Это роза галлика оффициналис. Вы ее видите?
Аптекарская роза. Том хорошо ее знал. На кусте цвел маленький цветочек. Это был один из самых выносливых видов роз, очень древний. Но даже этот куст погибал.
– С этой розой связана интересная история, – объяснила Виктория. – По общему мнению, один измученный крестоносец привез ее из Дамаска во Францию для своей любовницы. Считают, что эта
– Правда? – Том старался делать вид, что поглощен беседой, а не созерцанием красивого рта Виктории.
– А эта роза, – сказала Виктория, указывая на особенно непривлекательный куст, – роза мунди. Существует легенда о том, что ее назвали в честь любовницы Генриха Второго – прекрасной Розамунды. – Виктория вновь взглянула на Тома и покраснела. – К сожалению, я не могу заставить эти кусты цвести по-настоящему.
Том с трудом улыбнулся и подумал, что это слишком мягко сказано.
– А затем, конечно, эта роза, – сказала Виктория. – Она сочетает в себе энергию змеи и злобу волка.
За то короткое время, что Том стоял там, слушая Викторию, эта роза каким-то образом обвила его штанину. Когда молодой человек попытался ее стряхнуть, она вонзилась шипами ему в ногу.
– Проклятие!
– Минуточку. Сейчас я освобожу вас.
Прежде чем Том смог ее остановить, Виктория вскочила на ноги. Он стоял, изо всех сил стараясь обуздать свои чувства. Помимо воли Том представлял, как Виктория любит его, стоя на коленях. Эти картины возбуждали его, заставляли дрожать от желания. Молодой человек посмотрел на жену и облизал пересохшие губы.
– Эту розу я особенно люблю, – немного застенчиво призналась Виктория. Она подняла слабую ветвь. – Это ла седуисанте. Она также известна как инкарната, ла виргинале, куиссе де нимфе, или…
– Стыдливая красавица, – подсказал Том.
Девушка подняла голову.
– Вы разбираетесь в розах? – спросила она с удивлением.
– Не очень, – признался Том. – Лишь немного. Но я знаю эту розу.
– В самом деле? Я не могу понять, что с ней случилось, – призналась Виктория. – Эта роза просто не желает цвести. Я подумала, будет полезно немного подрезать куст. – Виктория отрезала ножницами больную ветку и стала внимательно ее рассматривать.
Том подумал, что лучше положить конец мучениям этого куста – выдернуть его с корнями и выбросить.
– Возможно, – согласился Том, улыбаясь Виктории. – Вы сами ухаживаете за садом?
– К сожалению, мне приходится это делать, – призналась Виктория. – Что-то я не могу найти никого, кто мог бы хорошо за ним ухаживать.
Том хотел сказать, что, по его мнению, она выбрала худший вариант и что даже самый плохой садовник лучше самого хорошего хозяина. Однако промолчал.
– Видите ли, это не совсем обычный сад, – призналась Виктория.
Том почувствовал, как что-то затрепетало у него в груди.
– Правда? – спросил он ее, стараясь сохранить спокойствие. А в памяти внезапно возникла картина… как они вдвоем сидят перед этим самым кустом и обрывают лепестки с цветков. – Почему?
Казалось, Виктория на мгновение погрузилась в размышления, и Том хотел знать… надеялся… что она тоже вспоминает…
– Любит, не любит, любит, не любит…
– Ты мне нравишься, Томас! – воскликнула она, когда он бросил оборванные лепестки ей на колени. – Просто мне не нравится, когда мне на голову сажают лягушек!