Поцелуй с подвохом для дракона
Шрифт:
Когда Амелия сбежала, скрывшись в безопасности, Эйдан начал соображать, но злость никуда не прошла. Напротив, она увеличивалась от мысли, что он мог и не оказаться тут вовремя. Потратил кучу времени, чтобы сбежать из лечебки, вернуться к себе и одеться. Чудом заметил что-то в окне, когда накатила тревога.
— Больной ублюдок, — согласился он. Слышал эпитеты и похуже. Теперь же он готовился к драке. Пусть не магией, но кулаками точно разукрасит эту ехидную морду.
Поединок был коротким. Их силы всегда оставались равны, но сейчас оба были вымотаны, а
— Когда же ты наиграешься?
— Во что? — полюбопытствовал Кайл. Гадкую улыбку украшала капля крови из разбитой губы. Добавляла его виду нечто совершенно неадекватное. — Выполняю обязанности ее куратора. Есть проблемы?
— Есть, — привычно коротко ответил Эйдан. В гневе он никогда не тратил время на разговоры. Кайл же, напротив, всегда старался вывести противника на откровения.
— Обратись с ними к ректору, это он повесил ее мне на шею.
— А ты, конечно, не стал отказываться. Чего стоит твое слово, что ты оставишь ее в покое? Хотел потрахаться после тяжелого дня? Найди себе другую.
Кайл хохотнул:
— Не стоит меня оскорблять, я выполняю все условия договора. Я не собирался ни к чему ее принуждать. Но, знаешь, в сделку не входил запрет на общение. Не хочу начинать с нуля, когда ты проиграешь. Малышка должна заранее знать, к кому побежит за поддержкой и утешением.
— И кто здесь больной ублюдок? — процедил Эйдан, на что Кайл только сверкнул глазами.
— Эйдан, Эйдан, какое предвзятое мнение. Ты даже не предполагаешь, что я могу обойтись с ней хорошо? Что она мне нравится?
— Не в этой жизни.
Никогда еще друг не бесил Эйдана так сильно. Четыре года они развлекались, смеялись и обсуждали похождения друг друга. Не исключая и те, что происходили на любовном фронте. Существование списка с девчонками Кайл и вовсе не скрывал. Все адептки знали, что он сволочь, с которой не стоит связываться. Но все равно связывались, надеясь получить дракона в мужья. Каждая считала, что именно она станет той особенной, которой это удастся. Эйдан не вмешивался, все это было не его делом.
У него была своя жизнь, полная куда более серьезных проблем.
Его отцу оставалось недолго. Целители лишь поддерживали его, но не обещали ничего. Эйдан презирал отца. Взаимное чувство — старый герцог, преисполненный такого же презрения, не желал передавать наследство старшему сыну. Вернее, он выставил условия, которые Эйдан не мог исполнить.
И плевать бы парень хотел на то наследство, хоть в глубине души и жалел, что все перейдет к мачехе и ее отпрыску, а они легко уничтожат любую память о настоящей хозяйке дома. Занятно, что отец охотнее был готов оставить все неродному сыну, чем собственному: мачеха днем и ночью работала над этим, чайной ложечкой выедая ему мозги, пока
Но это была лишь официальная версия, которой Эйдан когда-то поделился с другом. И с ректором, на случай, если тот сможет чем-то помочь или хотя бы не запрещать отлучки из академии.
Настоящая причина крылась в другом. В младшей сестренке Эйдана, ненавистной собственному семейству так же, как и он.
Окажись наследство в руках мачехи и их сводного брата, судьба несовершеннолетней сестры будет висеть на волоске. И Эйдан прекрасно понимал, что никто не станет дожидаться ее дня рождения, чтобы просто вышвырнуть из дома. Ее продадут заранее. И подороже. Мгновенно, пока еще имеют право.
Между ней и судьбой стоял только Эйдан, поклявшейся умирающей матери, что защитит свою кровь. Уже тогда мать знала, что супруг не станет заботиться о ее детях.
С тех пор Эйдан потратил годы на попытки выполнить условия отца. А пока пропадал — в его дом заползла гадюка, да еще и с потомством. Он видел ее однажды, на брачной церемонии. Пяти минут хватило, потом он уехал, не оставшись на бал и не общаясь с гостями. Больше не возвращался домой, ограничиваясь письмами отцу. На которые никогда не получал ответа. Стипендию и все, что удавалось заработать, он отправлял сестре.
Казалось, он навсегда отравлен. Вымазан всей этой грязью. Не способен на чувства. Жизнь была гонкой за право стать лучшим, за возможность подкопить денег, за шанс устроиться так, чтобы забрать сестру. Украсть, если потребуется.
Амелия вызвала в нем новые чувства. Непонятные. Невероятные. Те, что не существовали в его мире. Впервые за долгое время Эйдан пожелал что-то для себя. Допустил мысль о чем-то, кроме учебы, службы, наследства и сестры.
Амелия стояла у него перед глазами каждую секунду. Даже во сне. Она же и мешала. Он совсем забылся.
— Убирайся, — угрожающе, но уже спокойнее бросил он Кайлу. — Достаточно. Будто впрямь лишь заканчивал дружескую тренировку.
Кайл усмехнулся и отсалютовал ему. Но уже проходя мимо, задел плечом. Специально и сильно. Прошипел за спиной:
— Ты уже проиграл, Эйдан. Смирись, тебе с ней ничего не светит. Знаешь ли, она отчаянно ненавидит таких, как ты. Упс, как досадно. Шел бы ты обратно в лечебку. А то, похоже, я зря тебя откапывал.
***
На следующий день вместе с утренней почтой Восточную академию покинуло короткое зачарованное послание без подписи и обратного адреса. Оно направлялось в столицу, оттуда — через третьи руки к своему настоящему получателю. Текст на нем смог бы прочесть только обладатель шифра и нужной крови.
«Все вышло прекрасно. Он чрезмерно увлечен случайной девчонкой. Я сделал все возможное, чтобы подтолкнуть его к ней.
Эмоции ослепляют и отвлекают лучше всего прочего. Позабочусь, чтобы так и продолжалось.