Поцелуй смерти
Шрифт:
– Так в чем же дело, Серджио?
– спросил Пласки.
– Он ведет психологическую войну!
– внезапно успокоившись, ответил старик.
– Вот что! И может быть...
– добавил он задумчиво, - может быть, bambini, этот Болан не один?
После такого заявления в помещении надолго повисла гнетущая тишина. Все смотрели на Серджио, который, присев к столу, молча подвигал по полированной столешнице коктейльную салфетку, а затем заговорил:
– Смотрите, что произошло. Пять человек убито на улице возле "Триангл", но преступника никто не видел. А к Натану приходит солдат, никому не известный
Серджио поднял глаза на коротышку и, метнув в него яростный, испепеляющий взгляд, продолжил:
– ..от нашей службы безопасности, что этот солдат и есть убийца пятерых наших людей и что он собирается прикончить нас всех! Естественно, мы заключаем контракт на убийство, но он тоже выжидает. И снова ни одна живая душа не видит его. Он заявляется в один из домов Леопольда, но быстро исчезает. И никто не может сказать, что человек, устроивший пожар, и тот, кто бессмысленно палил по машине, одно и то же лицо? Затем сцена у Уолтера: мужчина, похожий по описанию на Болана, разговаривает с поварихой. Но кто знает, сколько еще человек находилось в этот момент на территории усадьбы? А? Вы понимаете, что замышляется, bambini? Прямо на наших глазах создается образ. Непобедимый, могущественный призрак ходит у нас под носом и, неуязвимый, убивает и разрушает все на своем пути, когда ему этого хочется. Это образ страха.
Всех двенадцать человек, сидевших вокруг стола, охватило лихорадочное возбуждение. Послышался шепот, реплики, задвигались и заскрипели стулья. Гости закурили.
Серджио, казалось, наслаждался своей ролью. Он широко улыбнулся:
– Ну, что? Теперь понятно, а? Наша безопасность не так уж надежна, а? Мафия успокаивается, почивает на лаврах, а? Жизнь стала слишком легкой, говорят они. Новое поколение Организации отупело в роскоши и безделье. Так встряхнем их, говорят они. Расшевелим их как следует и посмотрим, каких ошибок они наделают. Сыграем с мафией в свою игру, и, может быть, они дрогнут так, что удастся развалить их дом до основания! Вот что говорят между собой федеральные агенты!
– Мне эта ситуация, в отличие от предыдущей, совсем не нравится, - кисло прокомментировал Сеймур.
– Один человек, пусть даже призрак, меня устраивает больше, нежели массированный штурм, предпринимаемый федеральным правительством без оглядки на существующие законы и правила.
– Ах, его устраивает!
– загремел Серджио.
– Покой тебе подавай? Засунь себе этот покой в задницу, эрудит, и спи с ним! Серджио Френчи нужен мертвый Болан! Не призрак, не непобедимый разрушитель, а труп!
– Но вы только что сказали.., слабо запротестовал Сеймур и, махнув рукой, замолчал.
– Я сказал, что вам не мешало бы набраться смелости, - поучительно произнес старик.
– Перестаньте ныть и жаловаться на этого призрачного Болана. Уничтожьте его. Сделайте из него настоящий призрак и передайте федералам, чтобы они прислали нам следующего. Ну, что? Кто тут храбрый и смелый? А? Леопольд? Наши женщины?
– Мы прикончим его, - мрачно заявил Таррин, опуская глаза.
– Да, да, мы прикончим его.
Так начался совет 1-го сентября. Мафия обрела второе дыхание, и Маку Палачу предстояли тяжелые времена.
Глава 15
Болан уже больше двух суток гостил у Валентины Куэрент. Он узнал, что она преподает в той самой школе, куда он был направлен инструктором по военной подготовке, чем, однако, пока так и не занялся. Еще он выяснил, что в свои двадцать шесть лет она не замужем и склонна к резким колебаниям настроения в диапазоне от полной серьезности до щенячьего восторга. Кроме того, она казалась одновременно и целомудренной, и опытной во всех отношениях, краснеющей по пустякам и чувствующей себя совершенно непринужденно в самых затруднительных, пикантных обстоятельствах. Они спали на одной кровати, и Валентину скрывала от Болана только широкая ночная рубашка с пеной кружев. Девушка не стесняясь помогала, когда Маку нужно было одеться или раздеться, он часто видел ее только в лифчике и трусиках, но их тела никогда не соприкасались, губы не сливались даже в шутливом, невинном поцелуе.
Болан в третий раз проснулся в постели Валентины. Она сидела рядом с ним, внимательно изучая его черты.
– Привет, - сказал Мак.
Смутившись, она опустила густые ресницы:
– Вы всегда просыпаетесь, когда я начинаю смотреть на вас.
– Я нахожу это довольно приятным. Впервые он накрыл своей ладонью ее маленькую руку.
– Нет, лучше не надо, - попросила Валентина, прерывисто вздохнув, и попыталась высвободить руку.
– Почему? У вас очаровательная ручка, нежная и одновременно вселяющая уверенность.
– Но.., это.., ваша раненая рука.
– О-о, она себя сейчас очень хорошо чувствует и могла бы даже вас обнять.
– Будьте наконец серьезны, Мак. Действительно, я сижу здесь потому, что думаю.., ну.., я считаю, что вам уже пора покинуть это убежище.
– Вы выставляете меня за дверь?
– спросил он. Она согласно кивнула:
– Да, тем паче, что вы себя уже настолько хорошо чувствуете...
– Насколько?
– невинно спросил Болан.
– Достаточно хорошо, чтобы обнимать меня.
– Придвиньтесь ко мне, попробуем, - предложил Мак.
– Я не против...
– ответила Валентина, в упор глядя на него. Но именно поэтому я считаю, что...
– Что мне лучше уйти?
– Да.
Она освободила руку и стала теребить складочку платья на коленях.
– Вы сколько раз влюблялись, Валентина?
– тихо спросил Болан.
– О нет! Я прошу вас, давайте не будем об этом.
– Я серьезно спрашиваю, вы когда-нибудь любили?
– Конечно. Раза два или три.
– Ну и как это выглядело?
Возникла короткая пауза, потом Валентина спросила:
– Вас это действительно интересует?
– Очень.
– Я не знаю, что это такое - любить. Я имею в виду по-настоящему. Конечно, мне случалось увлекаться. Но на этот раз мне кажется, что я не просто неравнодушна к вам.
Болан пропустил это заявление мимо ушей.
– Мне тридцать лет, - задумчиво произнес он.
– Я знаю.
– Когда-то раньше я думал, что в один прекрасный день влюблюсь в очаровательную девушку.