Поцелуй смеющегося Будды
Шрифт:
Вместо помады в тюбике лежал тонко свернутый листок папиросной бумаги. Почему я решила, что бумага именно «папиросная» — не знаю, видимо, сработал стереотип: во всех мало-мальски приличных детективных романах таинственные записки пишутся на «папиросной» бумаге.
Я аккуратно, чтобы, не дай бог, не порвать листочек, вытащила его из тюбика и попыталась развернуть. Это оказалось не так-то уж и легко — бумага была тонкая и очень плотно скручена. Потребовалось не меньше пяти минут, но, как говорится, человек всегда сильнее природы: я развернула листочек и аккуратно разгладила его на коленке:
Зря я так напрягалась, текст был, но… иероглифы я не понимаю. Говорят, что букв в китайском алфавите так много, что даже самые ученые китайцы могут знать
Помимо текста, там был еще рисунок, похожий на карту какой-то местности, он занимал большую часть, а иероглифы, видимо, были «легендой».
Похоже, что это было скопировано с какой-то древней книги или рукописи, очень уж несовременно выглядела карта. В центре сидел Будда, его я узнала сразу. Главное местное божество сидело на вершине горы, а рядом суетились мелкие фигурки — то ли воины, то ли монахи (есть ли в Китае принципиальные различия между первыми и вторыми? Если судить по фильмам, то любой здешний святой отец ни в чем не уступит чемпиону мира по восточным единоборствам).
Вокруг были накарябаны волнистые линии, изображающие, скорее всего, волны. Так, стало быть, Будда сидит на острове. Гонконг-Айленд? Вряд ли… Хотя… Неожиданно я вспомнила дом за колючей проволокой и статую Будды в стеклянном зале. Похоже, я вляпалась в очень и очень большое дерьмо. Зато теперь я знаю, где нахожусь. Если рассуждать логически, раз той девушке, которая осчастливила меня сокровищем, удалось выбраться отсюда, то, стало быть, и мое положение не безнадежно. Даже если после побега они усилили меры безопасности.
«Они» — это гнусный дед с глазами кобры и два его подручных, любитель фирмы «Рибок» и бывший обитатель обезьянника. И еще странный доктор. Вряд ли это терапевт из ближайшей поликлиники.
Пора закругляться, столь долгое мое отсутствие может насторожить тюремщиков. Я сунула тюбик из-под помады в карман, быстро вымыла голову, замотала ее полотенцем и вышла из ванной.
Наверное, за комнатой все же велось видеонаблюдение: как только я вышла, дверь открылась и вошел «доктор». В руках у него был небольшой чемоданчик. На вполне приличном английском он предложил мне сесть. Я села, «доктор» меж тем стал мне объяснять, что моя амнезия — явление временное, память должна вернуться со дня на день. Чтобы ускорить этот процесс он, «доктор», собирается проколоть мне курс витаминов. При слове «укол» я сильно напряглась. Кто знает, что могут вколоть эти азиаты. Я немедленно сообщила «доктору», что у меня на очень большое количество лекарств (в том числе и витаминов) жуткая аллергия. Любые необдуманные его действия могут повлечь за собой очень тяжелые последствия. Я блефовала, но иного выхода не было. Доктор задумался и… убрал шприц и ампулы. Похоже, что такой сложный вопрос был не в его компетенции. Он ушел, не забыв прихватить свой чемоданчик.
Я поздравила себя с маленькой победой.
Через полчаса принесли обед. Местная кухня не отличалась особым разнообразием — толстомордый парень вкатил сервировочный столик, на котором стояла миска с лапшой и овощами, обильно приправленными соевым соусом и чайник с зеленым чаем. Пока я ела, толстомордый внимательно изучал мое лицо. Не могу сказать, что это очень приятно, когда на тебя так пялятся во время приема пищи. Палочки упорно не желали меня слушаться, лапша скользила и падала обратно в миску, маленькие початки кукурузы разлетались в стороны, причем один из них попал точно на брюки моему тюремщику. Я непроизвольно втянула голову в плечи, ожидая если не удара, то по крайней мере нецензурной брани. К моему великому удивлению, парень отреагировал совершенно спокойно. Он посмотрел на соевое пятно, потом на упавшие початки, достал из кармана мобильный телефон (невиданная у нас редкость) и сказал несколько фраз по-китайски. Через
После этого есть мне совсем расхотелось. Я отодвинула тарелку и вежливо поблагодарила толстомордого. Примечательно, что он совсем даже не удивился, не стал меня уговаривать, чтобы я съела еще кусочек, просто собрал посуду и ушел. А я стала думать.
Итак, какие я помню примеры удачных побегов из тюрьмы? Поскольку среди моих знакомых рецидивистов и уголовников со стажем не было, то, скорее всего, мне придется ориентироваться на литературные произведения и кинофильмы. Первым на ум пришел граф Монте-Кристо, который назло врагам уплыл из замка Иф. Мое положение по сравнению с графским было неизмеримо лучше — по крайней мере, я не посреди океана находилась и не в подземелье, но… Камера, в которой мотал срок Монте-Кристо, вряд ли была под видеонаблюдением, поэтому вышеупомянутый граф (aka Эдмон Дантес) мог спокойно ковырять себе землю и даже прикинуться покойным аббатом — пленником в замке он был не единственным, а дисциплина у обслуживающего персонала явно хромала. Итак, Монте-Кристов опыт мне явно не пригодится.
Кто еще? Вспомнился какой-то герцог из бесконечной трилогии господина Дюма про трех мушкетеров. Герцогу тоже удалось бежать из замка, из которого никто никогда не убегал. Но у герцога были хорошие помощники в лице все тех же трех мушкетеров и их слуг. Поскольку ни Портос, ни Атос с Арамисом в Гонконге не проживали, этот вариант я тоже отвергла.
С другой стороны, все эти знаменитые побеги имели место очень давно — пару столетий назад. За двести лет тюремное дело претерпело значительные изменения: например, я не сижу на хлебе и воде, в моем распоряжении душ и вполне приличный санузел, а не отхожее место… Тут я внезапно подумала, а где же отправлял естественные нужды граф Монте-Кристо в замке Иф; у Дюма по этому поводу ничего не написано. Скорее всего, прямо в своей камере. За двадцать лет запашок там должен был настояться будь здоров.
Мысли об отхожих местах возникли не случайно — вовсю работало подсознание, ведь злополучный алмаз, из-за которого я сейчас здесь и находилась, все еще камнем (простите за невольный каламбур) лежал в моем желудке. Меня пугал не сам процесс выхода камня, а то, что потом придется глотать его еще раз, — это обещало быть занятием не из приятных.
Итогом моих размышлений явилось следующее: надо побыстрее удирать отсюда, потому что господин У вряд ли будет долго ждать «возвращения памяти». Если не витамины, то какая-нибудь местная «сыворотка правды» — и я расскажу даже то, чего не знаю.
Пораженческие настроения овладели мной со страшной силой. Я почти была готова ринуться к дверям и громко крикнуть «эврика», как вдруг дверь опять отворилась и появились уже хорошо знакомые мне персонажи в лице только что мысленно упомянутого мной господина У, двух его подручных и сердобольного доктора. Лица у всех четверых были озабоченные. Господин У что-то проквакал, а «Рибок» услужливо перевел для меня на английский: господин У желает, чтобы ты следовала за ним. Я радостно закивала и высказалась в том духе, что сама страстно желаю последовать за господином У, потому что ситуация для меня крайне неприятная и я очень хочу как можно быстрее вспомнить необходимые господину У сведения, чтобы спокойно отбыть к себе на родину.
В конце моей вдохновенной тирады «Рибок» уже откровенно смеялся мне в лицо, не верил, стало быть. Я подумала, а не добавить ли мне «слезы» для убедительности, но решила этого не делать. Не верят — не надо, главное — раз я ушла «в несознанку», то надо крепко держаться выбранной тактики, а не менять показания несколько раз на дню. Это даже хорошо, что меня сейчас куда-то поведут. Как минимум, я немного больше узнаю о доме, где меня держат.
Глаза мне не завязали, что лишний раз укрепило меня в мыслях о побеге. По всему выходило, что живой отсюда они выпускать меня не намерены, стало быть, придется уходить самой.