Поцелуй стали
Шрифт:
Густой туман тяжелой мутью повис на улице. Онория вышла за порог и закрыла за собой дверь. Потом сделала еще шаг.
— Черт тя дери, женщина! Ты че творишь? — раздался вдруг голос Блейда.
Онория едва не выстрелила в мостовую. Прижав руку к груди, она подняла голову. Блейд смотрел на нее с края крыши так спокойно, будто не находился на высоте метров шести.
— Я боялась, что тебя ранило, — мрачно пояснила она и добавила: — Тебя с Уиллом.
— Испереживалася за меня. — Блейд спрыгнул с крыши и приземлился рядом, согнув колени,
— И за Уилла. — Несмотря на прохладный тон, Онория осмотрела грязнокровного, в поисках увечий. — Что с твоими ладонями? — спросила она. Он словно выбил окно голыми руками.
— Вампирская кровь, — пояснил Блейд, показывая ожоги.
— Больно? — Она не видела, как вирус латал его раны, но каждый раз, стоило моргнуть, и повреждения становились уже не такими заметными.
— Немного.
— Что ты тут делаешь?
— Приглядываю за домишком. Уилл слабоват стоять на страже.
— В этом нет нужды. Что случилось? Вы убили тварь?
Блейд потянулся к ней. Онория затаила дыхание. Неужели?.. Он сжал и нежно потер меж пальцев одну из прядей, обрамляющих ее лицо.
— Я ж слово дал тя защищать. — Затем опустил руку. — Нет, мы ранили чудище, но оно сбегло.
Онория почувствовала легкое разочарование. И, посмотрев на его разорванную рубашку и множество сочащихся кровью порезов, предложила:
— Можешь зайти, мне нужно осмотреть твои руки.
И отвернулась прежде, чем успела бы забрать назад приглашение. Чарли заперт в своей комнате. Блейд не сможет его учуять: брат несколько месяцев назад лишился присущего ему мальчишеского аромата.
Вдобавок господин, как выяснилось, сидел на крыше, истекая кровью и мучаясь от боли, потому что обещал защищать Онорию.
В груди слегка потеплело. «Не глупи, — укорила себя Онор. — Может, он намного честнее, чем ты думала, но все равно голубокровный».
Онория закрыла все три замка. За ее спиной Блейд прошел по комнате, рассматривая разношерстную мебель и вымытый до блеска пол.
— Сядь, — попросила хозяйка, подошла к плите и поставила чайник. Маленькая плитка уже потухла, поэтому Онория встала на колени и положила в печку дрова. Все, что угодно, только бы не смотреть на гостя.
Следующий этап был хуже всего. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула:
— Снимай рубашку, я смою кровь.
— Не нужно. Энти тряпки уже не спасти, милашка. — Но Онория услышала, как он снимает рубашку через голову.
И тут же вспомнила интимную сцену кормления в укромном уголке до появления вампира. Стало жарко. Это проклятое возбуждение совсем ни к чему.
Собравшись с силами, Онор встала и развернулась. Но, даже зная, что Блейд обнажен по пояс, оказалась не готова к этому захватывающему зрелищу: свет от камина поблескивал на бледной коже, очерчивая изгибы и округлости впечатляющих мышц. Он был стройным, «текучим», не таким широкоплечим и мощным, как Уилл.
И все равно Онории хотелось его коснуться, погладить курчавые светлые волосы
Блейд тихонько кашлянул и улыбнулся:
— Онор, мои руки. — И тут до нее дошло, что господин уже вытянул их на ее обозрение.
— Хорошо, — резко ответила зардевшаяся мисс Тодд.
«Что делать? Бинты, нужны какие-нибудь бинты».
Онория порвала на лоскуты старую рубашку брата, налила кипяток в миску и поставила остывать. Она могла двигаться и выполнять простые задачи, но не думать. Или же, напротив, слишком много размышляла.
Тонкая струйка крови побежала по животу Блейда. Намочив льняную тряпочку, Онория встала на колени у его ног и, ощущая мускулистое бедро под кончиками пальцев, осторожно промокнула порез.
— Рана затянулась, — хрипло заметила Онория.
Какая глупость. Ей доводилось видеть обнаженных мужчин — подопытных пациентов в Клинике, которые, обезумев, срывали с себя одежду и трясли прутья клетки, а также парочку конюхов дома Кейна, плавающих в пруду.
Вот только Блейд не был ни юнцом, ни буйно помешанным.
— Ага, — кивнул он и откинулся в кресле, положив руки на бедра и лениво рассматривая врачевательницу сузившимися глазами.
— Ты очень быстро исцеляешься, — сказала она.
— Эт вирус.
Нет, дело не в этом. Онория не раз занималась ранеными в Клинике. Голубокровные быстро исцелялись, но не так. Хотя… ее пациенты были новообращенными. Возможно, когда вирус захватывал тело, то также ускорял исцеление и реакции. Разумеется, возрастала и нужда в питании.
— Ты всегда так быстро выздоравливал? — Онорию снедало любопытство ученого.
— Без понятия. Смотря скока крови выпью.
— Ясно. — Она прополоскала тряпочку. — Кровь сдерживает вирус, давая ему необходимые железо и кислород. И чем больше крови…
Что произойдет? Вирус успокоится? Усилится дар исцеления? Или вирусу самому нужна кровь, чтобы жить и размножаться? Получается, он воспроизводится в организме?
В молчании Блейд не сводил с нее глаз:
— А ты много знашь.
Она проговорилась. Далеко не все понимают, на что способен вирус, зная только, что он передается через выпитую или впрыснутую кровь голубокровного. Пришлось быстро что-то придумать, так как Блейд уже с подозрением уставился на помощницу прищуренными глазами.
— Я в детстве читала «Путешествия по Востоку» сэра Никодемуса Бэнкса.
— Первого голубокровного.
— По правде сказать, он был не первым. Давай, я посмотрю на руки. — Подтащив кресло поближе, Онория взяла Блейда за руку. Кончиками пальцев дотронулась до мозолей на его ладонях. Он аккуратно и коротко стриг ногти. Рабочие руки, совершенно не похожие на холодные ухоженные пальцы представителей Эшелона. Невольно она задумалась, каково чувствовать прикосновение огрубевшей кожи. — Он всего лишь распространил вирус по Европе.