Поцелуй в темноте
Шрифт:
– Какая неприятная история произошла на аукционе, где пропали драгоценности… – Произнося эту тираду, он заботился о том, чтобы походить говором на уроженца Восточного побережья и не проявлять излишнего интереса к теме.
– Ужасно! – согласилась Элеонора. – И стыдно.
– Кажется, ваш сын, – он сделал паузу, словно не мог позволить себе оскорбить леди предположением, что ее отпрыск был обручен с преступницей, – был знаком с подозреваемой?
– Ройс Уинстон преследовала моего сына. Она охотилась за его деньгами.
Пол
– Я надеялась, что сын женится на Кэролайн Рэмбо, – сообщила Элеонора. – Вы наверняка ее помните: в прошлом году в вашем журнале были ее фотографий.
– Разумеется! – Для убедительности Пол подкрепил свое восклицание улыбкой. – Я как раз собирался побывать в ее доме, имея в виду репортаж в том же номере, только сомневался, годится ли он.
– Домик Кэролайн – это то, что вам нужно, – заверила его Элеонора.
– Я не стал звонить ей из Нью-Йорка… – обмолвился он, предоставляя Элеоноре шанс оказать ему услугу.
– Я сама ей позвоню. Кэролайн мне все равно что дочь. Мы с мужем любим ее, как собственного ребенка. – Элеонора усмехнулась, что не очень соответствовало ее зрелому облику. – Уорд и вовсе любит ее сильнее, чем Брента. Он предъявляет к сыну очень высокие требования.
– Мужчиной быть труднее, – посочувствовал Пол. – От него многого ждут.
Спустя час он уже направлялся к Кэролайн Рэмбо. Из беседы с Элеонорой он не вынес почти ничего полезного и заранее скептически относился к встрече с Кэролайн, но всегда стремился проникнуться духом, всей обстановкой, в которой произошло расследуемое им преступление. Это часто становилось стимулом для его интуиции, подсказывавшей разгадку.
Кэролайн Рэмбо жила совсем недалеко от Фаренхолтов, вследствие чего Пол не мог не задуматься о степени их близости, не только пространственной, но и духовной. Верхним эшелонам общества была присуща некая врожденная обособленность от обделенных судьбой и покровительственное отношение к «своим», на что Пол обратил внимание еще на заре своей службы в полиции. Однако отношение Фаренхолтов к Кэролайн все равно показалось ему необычным.
Кэролайн сама открыла ему дверь. На ней был шелковый спортивный комбинезон. Живьем она оказалась еще миловиднее, чем на пленке. Между ней и Элеонорой Фаренхолт существовало бесспорное внешнее сходство. Она улыбнулась и пригласила его в дом. Пол сразу понял, что ее располагающая улыбка и жизнерадостность – не дань приличиям. Красота, деньги, чудесный характер – не это ли взрывчатая смесь убойной силы?
– Элеонора предупреждала меня, что вы готовите материал об особняках Сан-Франциско с красивыми видами.
Пол сморщил
– Не просто с красивыми, а с выдающимися. – Он одобрительно оглядел помещение. – С соответствующей мебелью.
Он находился в гостиной, обставленной в классическом стиле. Здесь не было милой взору Элеоноры вульгарной позолоты. Жилище Кэролайн было оформлено в полутонах, доминировал белый цвет, удачно дополняемый теплыми оттенками дерева.
– Понимаю, – ответила Кэролайн, ню без того энтузиазма, с которым встретила «журналиста» Элеонора. Пол все больше убеждался, что ей чужд снобизм ее покровительницы.
– Вы пользуетесь услугами дизайнера? – спросил Пол, чтобы заполнить неловкую паузу.
– Моя мать приглашала Гастона Норвиля. Это было много лет тому назад.
– Что ж, – улыбнулся Пол, – хороший вкус всегда выдерживает испытание временем.
– Что вам нужно от меня? – спросила Кэролайн напрямик.
– Я нащупываю почву. Наш юридический отдел пришлет вам документы на подпись, и только после этого мы начнем фотографировать ваши хоромы. – Пол помялся, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. – Возможно, мы немного повременим с этой статьей. Кража драгоценностей стала сильной антирекламой. Ведь вы тогда оказались правы?
– Да, – согласилась Карояайн, – но я не понимаю, при чем тут…
– Мы хотим, чтобы наши читатели сосредоточились на нашем материале, а не гадали, каким образом этой ужасной Уинстон чуть было не удалось затесаться в одно из лучших семейств…
– Она никуда не затесывалась. Брент привел ее сам, чтобы познакомить с родителями. – Кэролайн была рассержена, словно обвинение было брошено не сопернице, а лучшей подруге. – Мне нравится Ройс. Я считала, что она хорошая пара для Брента. Напрасно он мирится с тиранством Уорда.
– Вас не удивило, когда она украла драгоценности?
Взгляд Кэролайн был прям.
– Ройс ничего не крала. Она не воровка.
– В таком случае, – протянул Пол, ошеломленный отпором, – кто, по-вашему, вор?
– Не имею ни малейшего представления.
– Внимание на монитор, – сказал Брайен Джексон Ройс, сидящей с ним рядом перед видеокамерой в специальном помещении для репетиций при конторе Митча. – Видите, как вы размахиваете руками? Получается взбудораженный, нервный вид.
– Я наполовину итальянка. Я не могу разговаривать, не жестикулируя.
– Отлично можете. – Брайен исполнял при Митче функции эксперта по присяжным. – В следующий раз у вас получится лучше.
В следующий раз Ройс скрежетала зубами, но сдерживала эмоции. Эта пытка длилась уже несколько часов, но она знала, что подготовка продлится не один день.
– Старайтесь, чтобы ваши слова звучали естественно, чтобы никто не распознал отрепетированность, – наставлял ее Брайен. – Присяжным нравится думать, что они – первые слушатели.