Поцелуй Валькирии-2. Две разные войны
Шрифт:
– Я не понял. Это что значит? Ее крестили дважды? – мы вынырнули и Северус смотрел мне в глаза. – Я жду объяснений!
– Ее крестили дважды, да, но первый раз настоящий, не второй. Это было ее первое крещение. И вот тебе ответ на твой вопрос про Мантию.
– Я понял. Полнолуние, Люпин не мог там быть… И никого кроме Джеймса… Это ведь Джеймс был? – я кивнул. – Тогда я все понял…
– Что ты понял? – за окном шел ливень. Северус вцепился пальцами в спинку стула.
– Крестный Кэтти не Люпин, а Джеймс, - оглушительный раскат грома, – и она об этом не знает… Я только одного не пойму, – еще один раскат, –
– Это было не наше желание, а Розалины. Не говори Кэт!
– Не скажу. Пока не поговорю с ее крестной.
– Ты ее знаешь? – поинтересовался я.
– Да, это Тезла-Экала. Ледяная Королева Времени, - еще один раскат грома поставил в нашем разговоре жирную точку. Я оглянулся на окно, а когда повернулся, то увидел лишь закрывающуюся дверь и услышал сердитые шаги за ней.
Он знал тайну. Но он не знал всего, потому я поспешил его окликнуть. И предложил показать еще одно воспоминание… Северус долго размышлял, но все же согласился. Я перелил в Омут содержимое другого флакона с иным воспоминанием. Северус скрестил на груди руки, лицо его выражало сердитость и недоумение. А еще скептицизм. Признаюсь, я и сам не понимал смысла той лжи, что мы говорили всем вот уже более семнадцати лет. Тайну знали только двое ныне живущих. Даже сам Римус искренне считал себя крестным Кэтрин. Только я и Том знали все. Но не столь давно, лет пять назад, я посмотрел то, что собирался показать сейчас Северусу. И я понял причину лжи… Правда могла стоить жизни Кэтрин. Такова была цена за… Впрочем, об этом в свое время…
– Ты поймешь меня и Тома, мой мальчик, поймешь… - Северус склонился над Омутом. Я последовал за ним.
Это было воспоминание Розалины. Точнее, их было несколько в одном. Последнее, что осталось от нее – ее воспоминания.
Сцена происходила в доме Поттеров, на кухне. В ночной тишине слышалось сопение ребенка, ровное дыхание Лили за стеной. Стук часов. Шелест листьев за приоткрытым окном… У окна, пропускавшего лунный свет, стояла молодая женщина, ей было не больше двадцати пяти лет. Длинные каштановые волосы закрывали спину и плечи. Лица не было видно.
– Почему я должен лгать ей, скажи мне. Я никогда не смогу назвать свою крестницу своей крестницей. Я буду врать ей всю жизнь. Почему, Розалина? Почему ты поступаешь так? – Не сразу в темноте различался силуэт сидевшего у стола Джеймса.
– Ты ведь хочешь, чтобы она была жива? Верно? Ты любишь малышку, Джеймс, я знаю… - боль слышалась в ее голосе. Безграничная боль…
– Я хочу, чтобы она была жива. Но разве это будет стоить ее жизни?
– Да, Джеймс… Пойми, если бы я не сделала этого, они забрали бы ее. Она Избранная, а если она узнает правду, если все выяснится, они убьют Кэтти. Эти создания не знают жалости, Джеймс, – она помолчала некоторое время.
– Я дала ей имя, которое будем знать лишь мы с Томом, ты, Анна Экала и Хранитель Тайны. Я скоро выберу его. Зная имя, они призовут ее к себе. Она не придет и они сами придут за ней… - она оборвала свою речь на полуслове.
– Но почему она не должна знать?
– Знание Кэтти станет знанием для них. Ты просто не понимаешь, с кем мы имеем дело. Они как дементоры. Забирают все лучшее и высасывают тебя по капельке.
– Тогда зачем им дочь валькирии? – недоумевал Джеймс. И вместе с ним Северус.
– Есть одна вещь, что им нужна. Диадема
– Но…
– В руках зла Диадема очень опасна. Она воскрешает мертвых, поворачивает реки вспять… Это самая опасная вещь в мире!
– Но при чем вообще тут Кэтрин? – прервал ее Джеймс.
– Раз в много лет Диадема выбирает себе владелицу. Она обязательно должна нести в себе свет. В основном это валькирии или те, кто ими станут. Так вот, Диадема не попадает к ней, но любое желание такой девущки исполняется тут же. О ней словно заботятся свыше. И Диадема тогда не опасна. В руках добра…
– И Кэт стала такой вот Избранной? Но с чего ты это взяла?
– История Валькирий, милая книга. И там никогда не пишется то, чего нет на самом деле. Кэтти нужна им как Королева, которую выбрала диадема. Которая может заставить диадему творить зло. Но Кэтрин не станет. А убивший Королеву Диадемы, сам станет Королем.
– Они, они. Да я все время слышу это «они»… А кто такие они?
– теперь голос Поттера выдал уже его раздражение.
– Ты желаешь знать их имя? – Розалина наконец повернулась лицом. Она была на удивление спокойна. Словно речь шла не об опасности для Кэтти, а о чем-то веселом и даже приятном. – Изволь. Их зовут Хранители. Они знают где Диадема. Это древний орден и они очень влиятельны. Они сильные! Порой даже слишком…
– Как они выглядят? – он озвучил вопрос и Северуса тоже опять же…
– Полагают, что как люди, похожи на людей. Но их плащи… Они скрывают лицо под ними, как правило.
– Но ведь дело не в плаще. А вообще они кто? Люди?
– Нет, мы так не думаем… Понимаешь, есть такое дело… Их никто из живущих не видел. Как считается, конечно.
На этом я прекратил. Лицо Сева мигом изменилось. Теперь он пребывал в глубокой задумчивости.
– Я не скажу ей ни слова, – наконец решил он. И с этим не хотелось спорить, он принял то решение, что я от него ждал. – И буду с ней до конца. Что бы там ни была за диадема… Но кто такие на самом деле Хранители?
– Никто из живых этого не знает. Кроме Ледяной Королевы и валькирий… Теперь ты понял, зачем мы лжем.
– Понял, но как она заставила вас всех столько лет молчать?
– Непреложный Обет…
– Повторюсь, я ничего ей не скажу и готов помочь… Я свободен?
– Да, ступай, тебе нужен отдых. – Он ушел, а я вздохнул с облегчением. Я Хранитель Тайны, но я уже стар. А Северус молод и любит Кэтти. И значит, сделает для нее все…
========== Замок графа Матей (Гермиона) ==========
Когда Кэт скрылась из виду в ночной темноте, я только горестно вздохнула. Перспектива возможной лжи меня не слишком радовала – я с детства не любила лгать. Но как я могла сказать правду мистеру Реддлу, например? Что я должна была сказать? Что Кэтрин ушла к Снейпу, чтобы вместе с ним что-то забрать из тайного дома Джеймса Поттера, о котором мы все даже понятия не имели? По-моему, эта идея звучала более чем глупо.
Я открыла окно, впуская в него свежий воздух. Нам с Кэт повезло – окно нашей спальни, ну и Джинни тоже, конечно, выходило в некое подобие сада… И поэтому нам можно было его открывать.