Поцелуй Валькирии-2. Две разные войны

Астромерия

Влад еще сильнее пихнул меня локтем, но было уже поздно. Бутти схватила меня за руку и силой заставила встать.

– Я устрою тебе вечерок, маленькая дрянь! – на немецком прошипела преподавательница. – Ты у меня прощения вымаливать будешь.

– Профессор… - тихонько встряла Анна.

– Молчать! Или последуешь за ней! – под пристальным взглядом мне оставалось лишь собрать все и ждать наказания. – Идем, тебя ждет долгий вечер… Очень долгий… - она провела меня куда-то в боковую маленькую дверку, вывела на лестницу и мы спустились этажей на пять. Где Элеонора пропустила меня в какой-то кабинетик и исчезла. Но

я была не одна, у стола сидел старый волшебник, волосы были седыми-седыми… И в глазах, смотревших на меня, не было ни капли доброжелательности. Мне стало страшно.

– Оскорбляем профессоров, мисс Реддл?

– Простите, но с кем я говорю? – робко спросила я.

– С ректором университета, мисс Реддл. Я магистр Арвенгардо. Ректор Денбриджа… Так ты ответишь на мой вопрос? – вот тут мне стало очень страшно. Ректор может меня отчислить. И что скажет папа, когда меня отчислят в первый же день? Я не знала, как объяснить ситуацию, и пауза затягивалась…

– Так ты будешь говорить, или нет? – Раздался рядом со мной голос Элеоноры Бутти. – Или мне сказать? – я оглянулась. Она стояла уже совсем рядом, хотя я даже не заметила, как она появилась. Черные глаза злорадно улыбались, тонкие губы искажала усмешка. В черной мантии и черных кожаных перчатках на руках она казалась зловещей тенью. Хотя почему казалась? Она таковой и была… Злой ведьмой.

– Я оскорбила профессора Бутти… - тихо пробормотала я. Мне было очень страшно. Страшнее была только та майская ночь, когда вернулась Лестрейндж. Необъяснимо я боялась Бутти. Она действительно была страшной для меня женщиной, хотя я совсем не знала ее. Что-то я чувствовала в ней такое, что приводило меня в ужас.

– Оскорбила в присутствии группы? В таком случае вы хамка, девушка! – недружелюбно заметил Арвенгардо. В коридоре раздались чьи-то тяжелые шаги. К нам шел какой-то мужчина. Бутти едва заметно улыбнулась (именно улыбка, а не усмешка) и повернулась к ректору.

– Мисс Реддл лишь ответила на мои колкости. Я проверяла ее знания и не удержалась от иронии. А то, что я привела ее к вам – скорее минутное озлобление. Прошу меня извинить. Девушка не виновата в случившемся…

– Профессор, позвольте мне сказать несколько слов в оправдание мисс Реддл, – в кабинет стремительно вошел наш завкафедры. Магистр Стефан Щербак. Мне отчего-то сразу стало гораздо спокойнее. Но помимо этого я была ужасно удивлена поведением профессора Бутти. Только что винила меня в хамстве и наглости и вот, пожалуйста, защищает…

– Я попрошу мисс Реддл выйти, – дважды мне не надо было повторять. Я сразу же выскочила за дверь, где с наслаждением вдохнула полной грудью.

“Магистр, по крайней мере, хочет говорить в мою пользу, это радует”.

Голоса за дверью я слышала, но что говорят – не понимала. Поэтому просто ждала вердикта. Полчаса спустя дверь отворилась и меня позвал магистр. Я робко переступила порог, ожидая худшего, но, как оказалось, зря.

– Мы обсудили причину твоего поведения и пришли к выводу, что ничего страшного не произошло. Поэтому тебя сейчас можно простить. Но учти – в университете хамить не принято!

– Благодарю вас, - у меня камень с души свалился. Все же магистр, решила я, хороший человек. Он мне здорово помогал с рукой, помог поступить на третий курс – договорился дать мне шанс. И вот снова мне помогал… И все ученики кафедры

отзывались о Щербаке очень уважительно и тепло. Его здесь явно ценили и любили. Наверно, даже больше, чем ректора.

– Можете идти, все… - процедил ректор. Мы, опять же покорно, вышли из кабинета и поднимались по лестнице в полной тишине.

Я забрала с зелий сумку, Бутти без лишних слов отпустила меня с пары – а оставалось еще минут десять, и я ушла к себе, справляться с внезапным шоком от ее поведения.

От третьего лица

В то же самое время, оставив студентам задание, Элеонора Бутти вышла к ждущему ее мужчине. Остановилась в полуметре от него и посмотрела ему глаза.

– Я сделала все, что вы сказали… - в ее голосе не было ни тени иронии или сарказма. Уважение и почтение к человеку напротив. И еще немного страха.

– С чем и поздравляю, - коротко на немецком ответил магистр. Его глаза холодно смотрели на молодую женщину. Сердце той сжалось от боли, но лицо не выдало ничего.

– Хоть бы раз в жизни ты назвал меня на «ты», - прошептала она с горечью в голосе, – хотя бы раз ты мне сказал бы «ты»…

– Я не собираюсь этого делать, поскольку не считаю нужным, - ответил мужчина.

– Но ведь ты знаешь, что значишь для меня! Почему ты не хочешь хотя бы на миг это признать? – девушка прикусила пересохшие губы, магистр вздохнул. Он тоже ее любил, по-своему, но он видел, что с его Элли делал Матей. Он понимал, что Элли потребуется время, чтобы исправиться. А он, Стефан, будет этого ждать. И когда он увидит в ней ее былое добро, он скажет ей, что любит ее. Щербак знал, что иначе нельзя. У нее должен быть стимул доказать, что она не плохая…

Не совсем человек, Элеонора не смогла бы исправиться иначе. Лишь в противоречии рождалась истина ведьм ее рода… Вот даже сейчас он просто увидел, как она ведет девушку в ректорат, дождался Элеонору и попросил не делать глупостей. И она послушалась, хотя была ужасно зла (впрочем, как и всегда)… Теперь Стефан ждал только одного – именно этих ее укоров. Ему больно было ей врать, но что было делать? Стефан Щербак очень хотел исправить ее, он хотел вернуть ее к обычной жизни. Вытащить из того адского круга, куда сам же отчасти и втолкнул. Свою родную и единственную дочь…

– Потому что я не хочу быть отцом подобной тебе ведьмы, – резко бросил он, уходя. И поднялся на другой этаж.

– Все равно ты скажешь мне «ты», я верю, - прошептала та, к кому на миг вернулась человечность. И тут же глаза вновь вспыхнули злостью. Элеонора Бутти снова приобрела все присущие ей после знакомства с Матеем черты.
– А если не скажешь – твое право, папочка! – усмехнулась она, возвращаясь в класс…

========== Обмен опытом (Кэтрин) ==========

Сентябрь пролетел очень быстро, я вникала в учебу, привыкала к жизни в студенческом общежитии, заводила новых друзей. С Анжеликой мы вскоре стали очень близкими подругами, делились секретами. Нам никогда не было скучно вместе и мы почти не ссорились. Она единственная, кроме братьев Матей и профессора Бутти, во всем Денбридже знала о моих отношениях с Северусом. А я знала про ее бывшего парня, с которым она рассталась год назад. Он учился в Институте Трансфигурации…