Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

Астромерия

– Заткни рот, Ожешко, - прошипел он. – Это моя жена. И мой первый брак.

– Я Новак, - мило улыбнулась женщина, зажимая рукой нос. – Я после школы вышла замуж. Правда, мой супруг довольно скоро отошел в мир иной, - вздохнула она. – Несчастный случай. Но так или иначе, я – Новак. Ядвига Новак, внучка хозяев этого дома, - кивнула она Анжелике. Девушка, от ярости готовая испепелить ее взглядом, если сумеет, промолчала.

– Анжелика, - представил ее Долохов.

– Палочки-то опустите, - улыбнулась Ядвига. Кровь у нее перестала идти, после взмаха палочки все того же Долохова. – Я все же валькирия из Совета, уж отбиться от двух Пожирателей как-нибудь смогу. Тем более, у нас ведь общие интересы. Вы за этим? – она достала из-за пазухи небольшую

кучку пергаментных листов и магловской бумаги, исписанных и исчерченных чернилами и магловскими карандашами. Долохов медленно кивнул.

– Вам повезло, отец наложил на них щит ифрита, но во мне его кровь, так что я сумела до них добраться достаточно быстро. Вы бы не смогли. И еще… Передать Димитру, где вы? – Долохов кивнул.

– Ты сняла защитные чары с дома? – он чуть склонил голову на бок.

– Я. Их накладывал ифрит, думаю, Майкл…

– Ее брат, - пояснил жене Долохов.

– Так что вам действительно повезло, что я сюда тоже заглянула.

– И все-таки я не понимаю… - прошептала Анжелика. – Каким образом Матей умудрился прислать валькирию?

– Из нее такая же валькирия, как из меня Гарри Поттер, - хмыкнул Долохов. – Последнее даже вероятнее, я могу Оборотное Зелье выпить.

– И, тем не менее, я валькирия Совета Десяти, - сверкнула глазами бывшая Ожешко. – Долохов, у нас общее желание! – процедила она. – По разным причинам, но общее. Мы оба терпеть не можем Реддл! – Долохов кивнул ей на кресло в гостиной, чуть убрав палочку в сторону. Новак, поблагодарив, прошла через комнату, подобрав подол, и села. Антонин сел в соседнее кресло, Лика присела на каретку около мужа, по-прежнему не спуская с валькирии глаз.

– Так что ты хотела сказать? – осведомился маг.

– Я слышала, что ты не лучшим образом относишься к этой девке. Я тоже. Предлагаю сейчас помочь друг другу и поработать сообща.

– От валькирии странно получить подобное предложение. Остальные валькирии знают, где ты? – спросила Анжелика. Ядвига усмехнулась.

– У меня есть еще свободное время. Сейчас как раз оно. И пока я не применю свои способности, никто не узнает, где я. Но мне нельзя задерживаться…

– А нам можно, - пожал плечами Долохов. – И?

– Дождитесь их, они вполне могут прийти. И скажите этой девке, что бумаг, которые ей нужны, тут уже нет, - она убрала бумаги обратно за пазуху мантии. – И дайте ей уйти. Хочу встретиться с ней лично, - дьявольская ненависть мелькнула в ее глазах.

– Зачем же? – в голосе Долохова прозвучала вкрадчивость, для хорошо его знавшей Анжелики бывшая дурным признаком. Но Ядвига не заметила ни этих едва уловимых ноток скрытой угрозы, ни сверкнувших темным огоньком серых глаз.

– Я хочу видеть, как она будет захлебываться собственной кровью и мучиться, удерживаемая даром, - процедила Ядвига. Она вздрогнула, одергивая себя. – Ну да ладно, мы не об этом. Так вот, я расскажу вам, какие еще чары я тут обнаружила и что вам с ними делать, а вы не скажете Реддл, кто забрал бумаги. Я хочу, чтобы она доверяла мне. Идет? – она мило улыбнулась, не замечая, что в глазах Долохова, в самой их глубине, снова и снова вспыхивают демонические искорки. А вот Анжелика, научившаяся улавливать оттенки настроения своего супруга, их замечала и они все больше пугали девушку… Она знала, что эти искорки не сулят ничего хорошего…

– Идет, - мягко произнес Долохов с едва уловимой зловещей вкрадчивостью. – Ты действительно ненавидишь ее, - заметил он.

– Это должен был быть мой дар! – прошипела Ядвига. – Вирджиния должна была отдать его моей маме, куда более этого достойной, чем магловский младенец при смерти… Или тете Джессике, - при словах о Розалине рука Долохова едва заметно дрогнула и лишь усилие воли Пожирателя спасло Ядвигу от невербального смертоносного заклинания. Именно поэтому-то Анжелика опасалась говорить в присутствии мужа хоть что-то плохое о Розалине и называть ее грязнокровкой… Она научилась понимать, чем подобное может обернуться.

– Сдается мне,

Ирма как-то не слишком жалела, что дар ей не достался, - развел руками Долохов. – Да и Джессика тоже, вроде.

– Я просила Роззи, - имя прозвучало с таким ехидством, что позавидовал бы даже Матей, обожавший подпускать в голос ехидные нотки. – Отдать мне дар, назначить меня преемницей. Она мне отказала! Она предпочла отдать дар этой девке, которая даже не понимает, какой это подарок!

– Подарок? – нервно улыбнулась Анжелика, вспомнив, как к «подарочку» относилась сама Кэтрин… Ядвига кивнула с лихорадочно блестящими глазами.

– И это вполне естественно, - хмыкнул Долохов. – Ты – дочь ифрита, такие не становятся валькириями. Как ты умудрилась, спрашивать не буду, но на твое предложение соглашусь. Лика? – взглянул он на жену.

– Обманешь – отрежу уши. Любимая забава денбриджцев, - обворожительно улыбнулась недавняя готесса. – Но, пожалуй, соглашусь… - ее рука легла мужу на плечо. Ожешко-Новак сглотнула, кивая, и начала рассказывать о чарах на доме… Час спустя Ядвига оставила дом, а еще через несколько часов от Димитра через Хранителя, закутанного в плащ с головой, поступило указание дождаться визитеров и постараться поймать, если они могут быть полезны, или хотя бы разнюхать побольше, если не удастся поймать. Беллатриса, к которой Долохов так же являлся с предложением соответствующего характера – покараулить Реддл в доме, где она родилась – а вдруг там что важное для нее есть? – великодушно позволила правой руке и его жене, получившим-таки поручение искать Реддл, попробовать. Намерение Долохова, о котором узнала Беллатриса, полностью соответствовало тому самому «искать Реддл»… Анж не отправилась в Школу, пользуясь личным письменным разрешением директора не посещать занятия, и чета Долоховых на самом деле задержалась в бывшем доме семьи Браун. Еще несколько дней спустя они встретились с самой Реддл… Встреча была короткой и на удивление спокойной, словно все ее четверо участников играли в какую-то странную игру в перемирие. По крайней мере, с усмешкой подумал тогда Долохов, если бы кто-то из его, по-русски выражаясь, «товарищей» (а Анжелике он слегка приврал, сказав, что и двух слов по-русски не знает, так как немного родной язык отца он все-таки учил. Слово «товарищи» входило-таки в его словарный запас русского языка), увидел сидящих рядом Кэтрин Реддл и Антонина Долохова, он бы сильно удивился. Мягко говоря, конечно. Но самым на взгляд Антонина знаменательным событием этой встречи оказалось то, что Ликуся, как на русский манер про себя прозвал он жену, умудрилась утащить у Реддл незаметно пресловутый талисман работы Ожешко-старшего, из-за которого весь сыр-бор с бумагами и стершим себе память Тадеушем и начался, под носом у Ожешко-младшего, явившегося вместе с Кэтрин.

“Болван старый!” - именно такую лаконичную и емкую характеристику про себя дал пану Ожешко Долохов. Поскольку мотивацию стирания собственной памяти, когда прибыла подмога, понять никак не мог…

Так или иначе, но пребывать в доме Браунов необходимость отпала, для Беллатрисы там побывал кто-то из новых дружков Реддл с континента, они с Анж схватились с ними, но, увы, пролить свет на местонахождение Реддл и Поттера это не помогло, а приказа ловить друзей Реддл, не входящих в список тех, кого Пожирателям предписывалось ловить, убивать и доставлять к Беллатрисе, не было. Лестрейндж осталась, на удивление, довольна таким положением вещей.

“Прокатило!” - облегченно хором подумали, насколько это вообще возможно, супруги Долоховы и отбыли домой. Анжелика вернулась в Школу, но надолго там не задержалась, поскольку в свой визит в следующие выходные принесла новость… Не сказать, чтобы жуткую, но и не самую лучшую в сложившейся ситуации…

***

Ее руки дрожали, когда она взмахом палочки убирала гостиную и спальни в доме вечером воскресенья. А щеки были бледнее обычного, хотя яркостью кожи «Ликуся» не отличалась никогда. Судя по тому, как она выглядела летом, когда они познакомились, и по ее колдографиям.