Поцелуй Валькирии. Школьные годы Кэтрин Реддл
Шрифт:
На следующий день она приехала в школу, с Люпином и Гарри, на день раньше остальных. Рассказав Кэт о прочитанном, я не смог сказать о том самом «потенциальная Тезла-Экала». Если это так, то в будущем меня ждала ранняя и бездетная смерть… Я уже привык к постоянной опасности, меня уже не пугает возможность смерти. Только было страшно за нее, ведь она счастлива со мной, любит меня. Но было и кое-что странное. Вечером надпись «Тезла-Экала», утром «Великая Валькирия Совета Десяти», это не одно и тоже… Что-то изменилось в планах времени? И что? И как можно изменить раз и навсегда написанное? Вопросов было много, но на них-то
Мы были в Косом Переулке, когда поссорились впервые. Я пригласил ее пообедать, якобы для обсуждения вопросов ее работы ассистентом. Потом Кэт уговорила меня пройтись с ней по магазинам. Мне оставалось лишь хранить серьезность, звать ее «мисс Реддл» и горько вздыхать. Мне лично книги были не нужны, я после недели чтения устал и хотел отдохнуть. Ингредиенты все тоже имелись в наличии. Если только пергамент и чернила стоило купить…
– Вот черт, - Кэт порылась в сумочке, заплатила за ингредиенты, в первом же магазине, и объявила: – идем в банк, у меня деньги кончились… Мало было.
В Гринготтсе Кэт показала ключ от ее сейфа. Ее потому, что оформлен он был на имя «Кэтрин Розалины Реддл»… А у Томаса Реддла другой. И у Поттера. Это сколько же у них места под деньги? Но когда этот самый сейф открылся, мне захотелось провалиться под землю. Деньги, деньги, деньги… Больше серебро, но битком, у меня, наверное, столько за год зарплата плюс вознаграждения Министерства…
“А что ты хотел, Сев? Она дочка замминистра, конечно, не бедная девочка… Так что ж тебя так коробят ее финансы?” - заговорил внутренний голос. – “А как ты для нее опасен, помнишь? Бывший Упивающийся Смертью… Помнишь… Так вот и успокойся насчет денег, это мелкая проблема!”
Да, это была минимальная из проблем. Я, конечно, не богат, но прокормить любимую женщину и обеспечить хотя бы часть, большую, ее потребностей я смог бы. Но вот возраст… Меня все время угнетало то, что она была так юна. С подозрением на нас косились в кафе, хотя мы играли роли профессора и его ассистента. Реддл просто убил бы меня, «козла старого», если бы только узнал. Дамблдор смущен был тем, что мы слишком различны с ней возрастом. Кэт еще склонна была тогда озорничать, пусть отвечая за себя, но тем не менее… Достаточно вспомнить ее снежок, пущенный в меня на прогулке. Ради игры и в шутку. Эмоциональна, непосредственна, жива…
“А я? Необщительный, серьезный, холодный… Я вообще не помню, играл ли я когда-нибудь во что-нибудь так же беззаботно как Кэт в те самые пресловутые снежки. Умная девочка, но все же девочка… И я… Зла не хватает и слов”.
– Северус, что случилось? – прошептала она мне на ухо на улице. Я пожал плечами:
– Ничего, все нормально…
– Ну я же вижу. Это из-за Гринготтса, да? Я знала, что тебя это смутит, - уголки губ опустились, по щеке скатилась слезинка. – Просто мне учебник испортили, надо новый покупать, а не хватило… - она замялась.
– Ну…
– Денег. Называй вещи своими именами. Я не нищий, - неожиданно холодно прозвучали мои слова.
– Конечно нет. И мне абсолютно все равно, сколько ты получаешь. И сколько у тебя есть… Правда!
– Зато меня смущает тот факт, что я не смогу обеспечить тебе такие же условия, как твой отец… А еще меня смущает разница в возрасте, Кэт, это неважно. Мало ли что кого смущает! – я говорил спокойно,
– Мне плевать на эту разницу, хотя нет… Мне это нравится! Мне с тобой интересно и легко, и насчет денег ты ошибаешься! Я могу есть… не знаю… хлеб и воду, работать ночами. Но при этом буду счастлива, понимаешь? Потому что буду, - на нас оглянулся какой-то прохожий, я отвернул лицо, Кэт убавила голос, – с тобой! Я тебя люблю и мне все равно вот это все…
– Кэт, я просто высказал свои мысли и все, я тоже не собираюсь отказаться от тебя…
– Давай тогда вернемся к прошлому году… Когда мы были учитель и студентка. И никого ничто не смущает, правда? Как считаете, профессор? Или точнее профессор Снейп, уж простите фамильярность!
– Кэтрин, перестань. Ты сама спросила, я ответил. Да, наверно не надо было это говорить, но милая…
– Мисс Реддл! И мне пора, отпустите! – выдернув руку из моей руки, она убежала в один из магазинчиков, откуда через камин, как мне сказал продавец, когда я последовал за ней, ушла в школу. К Люпину.
За ужином Кэт демонстративно отвернулась, отходила, стоило мне подойти. Так длилось весь вечер.
А ночью… Я смотрел на огонь в камине, думая, что делать. И вдруг две руки обняли меня за шею.
– Северус, прости. Я наговорила гадостей, знаю. Прости, я тебя очень люблю и не хочу терять… Никогда…
– Не веди себя так. Это признак детскости, а ты взрослая женщина практически. Слушай, когда тебе говорят, хорошо? – я не торопился ее обнимать. Кэт села мне на колени и прижалась.
– Мне и впрямь не важно ни то, сколько у тебя денег, ни твой возраст… Пообещай мне только одно, что никогда не предашь меня, и будешь рядом.
– Не обещаю рядом, но не предам, обещаю…
– Я верю, - Кэт прижалась ко мне, я осторожно обнял ее в ответ. Она почти ребенок, ее можно простить, можно. Я вдыхал запах ее волос, чувствовал тепло ее тела. А где-то в глубине меня жило воспоминание о том, что она может стать «Тезла-Экалой».
“Нет, я буду делать все, чтобы жить, ради нее…”
“Только через мой труп!” (Кэтрин)
Начались занятия в школе, теперь мы с Северусом виделись немного реже – мое расписание стало загруженнее из-за прибавленного часа с профессором МакГонагалл и еще одной тренировки в неделю. Более того, в конце января Блэка видели в Хогсмиде, и я старалась быть рядом с Гарри почаще. Я верила Блэку, но появилось нехорошее предчувствие…
В начале февраля папа узнал о нас с Северусом, был огромный скандал. Отец орал, что отправит Сева в Азкабан, а меня вышлет в закрытую школу для девушек в Испании. И только вмешательство профессора Дамблдора спасло нас от экзекуции. Их разговор был долгим, после него отец заявил, что если только с моей головы упадет хотя бы волос по вине Северуса, то того ждет тюрьма по статье за совращение несовершеннолетней. Тогда, во время скандала, отец единственный раз в жизни ударил меня. По лицу. Северус был рядом, его глаза сузились, в руке появилась палочка, на лице читалась ярость. Я впервые видела его таким, надо признаться, испугалась… Отец тоже схватился за палочку, они готовы были явно убить друг друга. Опять же нас спас Дамблдор. Он встал между мужчинами и стоял до тех пор, пока оба не убрали палочки.