Поцелуй вдовы
Шрифт:
Расположившись на приоконной скамье, Джиневра слушала, как ее дочери, запинаясь почти на каждом слове, читают французский текст, и удивлялась их равнодушию к учебе, сравнивая их с собой – ведь ей так и не удалось утолить жажду знаний.
Джиневра просидела с ними до тех пор, пока гонг не возвестил, что пора обедать, и они все вместе спустились вниз.
– А на приемах у хранителя печати еду подают? – спросила Джиневра у Хью, усаживаясь за стол.
– Кромвель славится пышностью своих банкетов, – ответил тот. – Я гарантирую тебе наивульгарнейшую демонстрацию богатства.
– Тогда
– В особняк хранителя печати в Остин-Фрайарз. Туда лучше добираться верхом.
– Что ж, хоть какое-то преимущество. Я уже сто лет не ездила на Изольде. – Она отпила вина и отказалась от баранины, которую ей предложил Хью.
– Где Робин? – обеспокоенно спросила Пен.
– В постели, – ответил Хью. – Спит без задних ног, наверное.
На лице Пен отразилось облегчение.
– Ненавижу болеть, – заявила Пиппа с полным ртом. – Терпеть не могу, когда меня заставляют днем лежать в постели. Пен, давай принесем ему котят! Чтобы ему не было скучно.
– Я бы не стала ему мешать, – посоветовала Джиневра и взяла ломтик сыра. – Когда нам ехать, Хью?
– В начале четвертого.
Джиневра поморщилась и вдруг заметила, что Хью хмурится.
– Что случилось?
– Что-то я не узнаю одного человека. В доме появился чужой. – Он ножом указал в сторону кухни.
– О, его зовут Тайлер. Сегодня утром я наняла его в помощь Краудеру. Краудер будет заниматься кухней и кладовыми, а мастер Милтон возьмет на себя все остальное. Все проблемы уже улажены.
– Понятно, – сухо проговорил Хью. – А я и не замечал, что есть проблемы. Кстати, какие у Тайлера рекомендации?
– Желание взяться за любую работу, – ответила Джиневра. – У него большая семья. Кажется, Краудер решил, что он ему пригодится, а я привыкла доверять своему эконому в подобных вопросах. – Она с вызовом взглянула на Хью. – Вы чем-то недовольны, милорд?
Хью покачал головой.
– Я – нет, а вот Милтон – возможно. Он не привык с кем-то делить бразды правления.
– Ничего, привыкнет, – заверила его Джиневра. – Я не желаю жить в неухоженном доме. Теперь у вас, милорд, есть жена. А я, между прочим, очень способный управляющий.
– О, уж в этом я не сомневаюсь! – воскликнул Хью. – Это, кстати, стало одним из решающих факторов для того, чтобы я женился на тебе.
– Вот именно, – хмыкнула Джиневра и поднесла кубок к губам.
Глава 24
Джиневру и Хью сопровождали Джек Стедмен и трое дружинников. Вдоль дороги к дому хранителя печати в Остин-Фрайарз стояли копейщики в ливреях Кромвеля. Они сдерживали толпу, которая собралась, чтобы приветствовать короля и королеву и поглазеть на гостей, прибывавших в каретах с металлическими колесами и верхом.
Чтобы построить свой особняк, Кромвель разрушил упраздненный монастырь в Остин-Фрайарз. Он без зазрения совести снес большую часть монастырских построек, мешавших его архитектурному плану, а вокруг сада, вобравшего в себя около двадцати палисадников при коттеджах, воздвиг высокую
Джиневра смотрела на флюгера, установленные на остроконечных крышах. Сделанные в виде тяжеловооруженных всадников с поднятыми вверх знаменами, они ярко сверкали золотом в опускающихся сумерках.
– Ну и особнячок, – пробормотала она, ежась от странного ощущения опасности, которое охватило ее, когда они через ворота въехали во внутренний двор.
Двор то и дело оглашался громкими криками: это церемониймейстеры подзывали грумов, чтобы те забрали лошадей у гостей или открыли дверцы кареты. Гостей провожали в огромный зал, занимавший практически весь первый этаж дома. Потолок зала был украшен изумительной позолотой.
Джиневру и Хью усадили за один из столов, тянувшихся вдоль зала. Мужчины сидели по одну сторону стола, женщины – по другую. Джиневра с любопытством оглядывалась по сторонам и тщетно старалась избавиться от чувства тревоги и неприятного холодка в животе.
Фанфары возвестили о прибытии короля и королевы. Гости встали. Роскошный занавес позади возвышения разошелся, и в зал вошли их величества. За ними следовали фрейлины и придворные. Король и королева заняли свои места за столом на возвышении, а их свита встала позади них полукругом. Да, на королевской службе можно умереть с голоду, подумала Джиневра.
К ее облегчению, хранитель печати сидел не за их столом, а за тем, который был ближе всего к возвышению, – там, где были места для самых важных гостей. Джиневра обратила внимание, что Кромвель непрестанно оглядывает присутствующих. В какое-то мгновение его взгляд остановился на ней, и он не мигая, с бесстрастным выражением, смотрел на нее до тех пор, пока она не отвернулась.
Джиневра взглянула на Хью и тут же успокоилась. Надежный и сильный, он вселял в нее уверенность. Очевидно, он почувствовал ее взгляд и, прервав на секунду беседу с соседом, подмигнул ей.
Что касается соседок Джиневры, то у них, кажется, не было желания вступать с ней в беседу. Она догадалась, что на подобных мероприятиях главную роль играет влияние, которым обладает человек. Все внимательно следят за тем, кто с кем говорит и о чем. На таких приемах подбирают сторонников – для любых дел, плохих или хороших. А она – чужая, никто.
Вообще-то Джиневра не очень переживала из-за того, что ее игнорируют. Вряд ли возможно вести светскую беседу под стук множества столовых приборов, звон золотых тарелок и бокалов венецианского стекла и под звуки фанфар, провозглашавших новую перемену блюд. А перемен было множество. Журавль, павлин, лебедь, кабан – не какая-то там оленина. Вокруг столов сновали слуги с блюдами и графинами с великолепным рейнским.
Джиневра пила мало, а ела еще меньше. Она все спрашивала себя, почему вдруг хранителю печати вздумалось пригласить их на эту выставку его богатства. Королеве явно было тяжело сидеть за столом. Даже вежливая улыбка, застывшая у нее на губах, не могла скрыть ее скуки. Подавшись вперед, король смотрел только что начавшееся театральное представление. Он непрерывно жевал, то и дело, набивая рот тем, что хватал с тарелки.