Поцелуй ведьмы. Часть 1
Шрифт:
Больше всего советского полувождя взбесило, когда отец ответил ему, что Маркс никогда не был марксистом, потому что он был Марксом! После этой фразы тот и написал на отца донос.
В семье отец не любил говорить на антисоветские темы, тем не менее даже я начинал понимать и чувствовать, что мы живём в неком антимире, где плюс с минусом поменялись местами. С одной стороны, партия призывала к увеличению рождаемости в стране, с другой — боролась против самых многодетных и добропорядочных семей в России — староверческих общин.
У
У староверов нет церкви, куда несёт деньги паства. Нет посредников с Богом. У них молельный дом. Они необычайно чистоплотны: каждый ест только из своей посуды. Встают на заре, работают весь день не покладая рук, ложатся вскоре после захода солнца. Если молодые девушки идут за водой, спрашивают разрешение у матери, свекрови… В семьях и в доме культ женщины! Старшая женщина — глава в доме, её все должны слушаться. Она — как министр внутренних дел: мужик вошёл в дом и должен ей подчиняться. Вышел из дому — там и командуй! Мужик — типа министра иностранных дел. Вот так на земле сохранились ещё остатки самого доброго устройства общества — матриархата.
Обкомовец был прав: когда молодые староверы попадали в армию, они даже под угрозой КПЗ не брали в руки оружия. Не потому, что были антисоветчиками, а потому, что Господь дал заповедь «Не убий!». Я впервые увидел людей, которые жили по заповедям, а не по Конституции.
По каким-то непонятным мне приметам староверы могли очень точно оценить человека при знакомстве: врун или нет? Чисты ли его помыслы? Всех незнакомцев поначалу принимали настороженно. Их можно понять. К ним часто приходили инструкторы крайкомов партии, различных профсоюзов, старались загнать в колхозы, угрожали, мстили, пытались убедить, что Бога нет. После таких «наездов» в своих отчётах ставили галочку о проведённой работе, об оптиченном мероприятии.
Каждый раз, когда староверов призывали жить по законам государства, им практически предлагали нарушить закон Божий.
После того как в газетах и по телевидению я не раз рассказывал о своих путешествиях по миру, журналисты стали мне часто задавать вопрос: где я видел самых счастливых людей? Самые счастливые люди из всех, которых я видел на земле, это наши российские староверы-добродельцы. В давнишние времена они ушли от самодержавного насилия, от церковных реформ в российскую глубинку, в горы, леса, дабы их не «доставали» бесконечными реформами. У них самые спокойные лица, которые я видел на земле. А раз спокойные, значит, счастливые!
— Конституции написали люди. А закон Божий нам дал Всевышний, — сказал мне как-то за медовухой собственного «сочинения» Куприян Кондратьевич. — Поэтому конституций много, как и стран. А закон Божий на все страны один.
Куприян Кондратьевич очень грамотно говорил по-русски. В его речи не было ни совдеповских бюрократизмов, ни иностранных слов-мутантов… После Гражданской войны его предки ушли от советской власти с остатками белогвардейцев в Китай. Там все учились в городской школе, где преподавали оставшиеся в живых белогвардейские офицеры. Когда Советский Союз с Китаем подписали договор о том, что
Мой отец опять оказался прав: в этих людях, выросших на природе, было заложено гораздо больше интересного и мудрого, чем кажется нам, городским, когда мы о них судим по одёжке. Да, русские крестьяне выглядят не очень, а разговоришься — каждый из них Конфуций.
С чего вдруг Куприян Кондратьевич проникся ко мне, чужаку? Наверное, его умилило то, что, несмотря на отказ комсомольцев и партийных работников помочь мне, я сам дошёл до их деревни через тайгу. Особенно насмешило, как меня напугал чей-то таёжный вскрик:
— Это козёл был! Самец. Пора пришла им кричать. Ничего-то вы, городские, не знаете… Даже язык у вас какой-то намешанный. И вроде грамотные… Одно слово — безбожники! Суетитесь, правды не слышите.
— А где же её сегодня услышишь? По «Новостям», что ли?
— В языке нашем. Вот ты журналист, слова грамотно складываешь, а что означает «спасибо», знаешь?
— Ну как, «спасибо» — это… когда говоришь за что-то «спасибо»… — Я сам удивился несуразности своей формулировки. Редко в жизни я выдавал что-то глупее, чем эта фраза. Похоже, медовуха начинала действовать.
Куприян Кондратьевич, как ребёнок, обрадовался моей словесной неуклюжести. В тот вечер он относился ко мне как к трогательному недоразумению, но которое ещё можно воспитать и оно превратится в «доразумение».
— Э, грамотей… Нашенское «спасибо» состоит из двух слов — «спаси» и «бог»! Ты сколько языков знаешь?
— Чуть-чуть английский, немного латышский… Ну и русский более или менее… Но если со словарём, понимаю всё! — Я должен был оправдать себя как юморист.
— Ладно… Тогда сравни… В других языках такого нет — искринки Божьей. У нас же что ни слово — то от Бога. «Прощай», к примеру, или, как в старину говорили, «прощевайте». При расставании что надо? Прощения друг у друга попросить! А то ведь сам знаешь, поспорят, поругаются, кулаками махать начнут, а расставаться время придёт, надобно друг друга простить. Потому и говорят: «Прощай». А в ответ: «И ты прощай!» А когда встречаются, что друг другу сказать должно?
— Привет, здравствуйте, здорово…
— Видишь? «Здорово», «здравствуйте»… Что, по-твоему, означает? Э-э… не знаешь? Пожелание здоровья! Я английский немного знаю, ещё из Китая к братьям в Калифорнию ездил. Хоть полмира на нём говорит, а божественной дрожи в нём нет. Она в наших словах! Вот гляди… Кому сегодня все завидуют? Тому, у кого денег много! За деньгами на БАМ едут, из-за них даже в тайгу сумятицу приволокли. А ведь слово «богатый» от слова «бог», а не от слова «деньги». В ком Бога много, тот и богатый. А у кого много денег, тот не богатый, а коллекционер.