Поцелуй вслепую
Шрифт:
— Серёжа, я, правда, очень-очень жалею, что так поступила, но в тот момент мне казалось, что это правильное решение.
Кабаев не слушал, он содрал мои трусы, отшвырнув в сторону, открывая себе доступ к моему самому чувствительному месту, прижался к нему ртом и прошёлся горячим языком. Действовал навязчиво, сильно всасывая кожу. Желание кружило голову, и мне стало совсем не до оправданий, что я не виновата…
Его сильные руки не оставили мне выбора, я могла только крутиться и стонать. Я понимала, что он делает. Сергей поступал со мной также, как я с ним. Он решал за меня, а я не могла
Таким властным со мной в постели Сергей еще не был. В его движениях смешалась жажда обладания и злость на мои поступки, но это открыло его с новой стороны. И эта часть Сергея мне тоже понравилась. Это был не поцелуй, почти укус, немыслимо глубокий, но он заставил сочиться сумасшедшим желанием. Охрипнув от крика, я пыталась приподняться на локтях, потому что ощущения были слишком сильными, резкими, почти невыносимыми. Но вместо того, чтобы отпустить, Кабаев добавил пальцы. Он входил резко и ритмично, насаживая меня на свою руку, его язык надавливал на нужные точки, заставив забыть все то, что случилось за эти дни. Да что там работа, квартира, отец…Мне казалось, что я даже не вспомню, как меня зовут.
Кабаев трахал меня ртом, языком и пальцами, а я уже не чувствовала ни одной части своего тела. Оргазм настиг меня довольно быстро. Я выгнулась, вцепившись в его волосы, крикнула, забилась почти животным наслаждением, на грани с сумасшествием.
— Ты больше никогда не будешь поступать подобным образом, — приподняв голову, хрипло сказал Сергей, а я закивала в ответ, соглашаясь.
Он несколько мгновений медлил, разглядывая меня, такую вспотевшую и покрасневшую, а потом наклонился, сжал мои бедра и продолжил делать то же самое, что делал до этого.
"Что?! Нет, я же только что кончила!? Я не могу больше!"
А потом до меня дошло, что Сергей наказывал меня за все те шестьдесят четыре звонка и сотню сообщений. Как и у него в эти дни, когда я исчезла, теперь у меня не было выбора, я чувствовала его переживания сердцем, я понимала, осознавала разумом. И сейчас он решал за меня, как я за него в том клоповнике, когда не подходила к телефону, заставляя страдать его и страдая сама, что не отвечала, понимая, как ему может быть плохо. Он сейчас вышибал это всё из нас обоих…, за нас обоих…, соединял как-то совершенно иначе, ещё более глубоко.
Несколько секунд я пыталась оттолкнуть его, но силы были неравны, постепенно упав на простыни, я закусила губу, потому что движения тёплого, важного языка и сильных пальцев, снова стали приятными и пьянящими. Ненормальный переизбыток эмоций плескался во мне, грозя перелиться наружу.
— Я хочу тебя, пожалуйста, я хочу быть с тобой, — неожиданно осенило меня.
Единственное, что нам обоим было нужно, то что правильно. И когда Сергей дал нам это, умело скользнув внутрь, я вцепилась в него руками и ногами.
Мой строгий начальник, мой любимый мужчина, мой потрясающий любовник. Какая же я глупая, что чуть не разрушила свое счастье. И как же хорошо, что у меня все еще есть он. Такой умный, взрослый, рассудительный. Он любил меня. Очень любил, я чувствовала это в каждом его движении, в том, как он гладил мое тело, поклоняясь, в том, как смотрел, двигаясь. Теперь я видела, что он отпустил это и больше не злился, просто обожал, накрывая своим телом.
Глава 44
Итак, мы с Сережей стали жить вместе. Больше всего мне нравилось просыпаться поутру в теплых мужских объятьях. Тереться щекой о широкую грудь, перебирая пальцами темные волоски, и слушать ровное, глубокое дыхание. Я обожала разглядывать спящее мужественное лицо, тяжелый подбородок, покрытый густой темной щетиной. Мы с моим любимым мужчиной удивительно совпали даже в том, что оказались склонны просыпаться рано утром и засыпать, как правило, до полуночи. Именно утром, с раннего подъема до полудня, у нас с Сережей лучшего всего работала голова, а тела наполнялись бодростью и энергией.
Он по-прежнему много трудился, но теперь в офисе не засиживался, а после окончания рабочего дня спешил домой ко мне и делал проекты на домашнем ноутбуке, используя пакеты программного обеспечения для удалённого контроля компьютера в его кабинете. Иногда я даже помогала ему, предлагая что-то дельное. Молодого айтишника, что по указке моего отца наделал ошибок в проектной документации Сергея, уволили по статье без права восстановления.
Себе я работу тоже нашла, мой мужчина пытался устроить к своим знакомым, но я заупрямилась и решила действовать самостоятельно. Мучилась пару месяцев, но все-таки отыскала вакансию за небольшую зарплату на место уходящего в декрет архитектора. Платить мне будут гораздо меньше, чем у Сергея в офисе, но это мое место, и никто меня туда не устраивал, чем я лично очень горжусь. Моим начальником снова станет мужчина одного с Сергеем возраста, что моего возлюбленного очень раздражает. Он взял с меня клятвенное обещание, что если мой босс хотя бы раз посмотрит мне в глаза, я тут же сообщу ему и уволюсь. Мой смешной, ревнивый собственник. Да разве есть кто-то на свете способный затмить для меня моего строгого ГАПа? К тому же, мы так много и часто занимаемся любовью, что меньше всего на свете я хочу смотреть в сторону других мужчин. С Сергеем я полностью удовлетворена и счастлива, даже немного страшно, насколько все у нас идеально.
Мы с Сережей больше не скрываем наши отношения, так как я не работаю в его подчинении. Увидев нас вместе, Юля перестала делать какие-либо попытки сблизиться с Сергеем, хотя я была уверена, что если бы она могла, то закопала бы меня заживо. Все-таки я забрала себе мужчину, о котором она долгое время грезила. А мне было наплевать, иногда, соскучившись за полдня, мы вместе обедаем. Совсем не для того, чтобы позлить Юлю или кого-то еще, просто мы очень любим быть вместе и всегда стремимся друг к другу.
И вот спустя несколько месяцев после того, как мы начали жить вместе, Сергей открывает дверь своим ключом, а я пытаюсь проветрить, размахивая полотенцем на кухне.
— Это что еще такое? — снимает ботинки мой мужчина, на которого с порога кидается шоколадного окраса щенок русского той-терьера.
— Это Ле Корбюзье, любимый, он будет жить с нами. Но я назвала нашего пса Леко — это проще, он сразу отзывается.
Мне нравится, что мы оба архитекторы и наш щенок тоже великий архитектор, да не просто архитектор, а пионер архитектурного модернизма и функционализма, представитель архитектуры интернационального стиля, художник и дизайнер.