Поцелуй змея
Шрифт:
Низкий, резкий звук, который он издавал, когда находился в бешенстве, был очаровательным. Стоп. Он все еще рычит? Или уже мурлычет? Рун окинул ее ленивым, чувственным, исключительно хитрым взглядом из-под тяжелых век.
— Заставь меня, — проговорил он. — Ведьма.
Сила его чувств была сильной. Сильнее всех, что когда-либо ощущала Карлинг. Подобно обжигающему сирокко, она преобразовала её мир. (Сиромккоредко широмкко, (итал
.
scirocco,
.
шарк — восток) — сильный южный или юго-западный ветер в Италии, а также это название применяется к ветру всего средиземноморского
бассейна, зарождающемуся в Северной
Африке
, на Ближнем
Востоке
и имеющему в разных регионах своё название и свои особенности.)
Жестокость. Ярость.
Не только голод. Ненасытная, опустошающая необходимость.
Она выбила из нее весь здравый смысл.
Карлинг тоже зарычала, оттолкнула его, а затем подскочила, чтобы наброситься.
Рун был потрясен сверх меры. Он упал на пол с такой силой, от которой выбило бы дыхание у любого человека, она упала вместе с ним. Все так же рыча, она приземлилась на колени, обхватив ими его тело, и уперлась руками с обеих сторон от его головы. Ее свободный кафтан собрался, обнажив бедра, волосы распустились, накрыв их экстравагантным водопадом полуночного шелка.
Рун уставился на нее снизу вверх, прикованный к месту и обалдевший, весь его гнев испарился.
Он был таким красивым мужчиной. Гораздо красивее, чем имел право быть. Потом Грифон начал смеяться, и от такого яркого безрассудства на его привлекательном лице появились морщинки. Ее ноги сжимались, пока она не охватила его длинный, поджарый торс своими голенями. В нем было так много Силы, которая текла по массивному мускулистому телу, лежащему между ее ног. Резкий скачок желания пронесся от давно-дремавших нервных окончаний в месте сведения ее ног, и с силой товарного поезда врезался в ее тело.
Для такой древней дисциплинированной личности и вынужденной одиночки вроде нее, это было слишком. Она издала приглушенный звук и потянулась к нему своими жадными руками.
Он сел вместе с ней, в то же самое время, когда она погрузила свои пальцы в его спутанные волосы. Его руки обхватили ее талию. Ноги Карлинг все еще сжимали его, и он прижал ее к своему паху так, что ее отчаянно ноющая пустота с силой ударилась об увеличившуюся длину его эрекции. Он накрыл ее открытый рот.
Они оба находились под властью похоти, пробуя друг друга языками. В этом не было ничего нежного или цивилизованного. Она дернула его за волосы, потянув их с такой силой, что должно быть причинила боль. Он зашипел у ее губ. Рун прижал ее бедра еще ближе к себе, и в это же время сам сильно подался вверх.
Он жестко удерживал ее на месте, потребность Карлинг была настолько
Его легкие работали, как мехи. От него исходил жар. Грубый, вибрирующий звук в его груди перешел в чувственный стон. Рун провел рукой вверх по ее спине, обхватил затылок, поддерживая ее голову и плечи. Другой рукой он теснее прижал к себе ее бедра. Поняв намек, Карлинг обвила его талию своими ногами, когда он встал на колени. Он наклонился, чтобы уложить ее на пол, а потом опустился на нее сверху, пока не произошло то, что она нарисовала в своем воображении, казалось, целую вечность назад, в то время, как она лежала с отяжелевшими конечностями, и его большое тело полностью покоилось на ней.
Только тогда она оказалась в состоянии ослабить хватку на его волосах настолько, чтобы вцепиться пальцами в его футболку. Карлинг разорвала хлопок на его спине, обнажив мышцы, которые напряглись, когда она вцепилась в него пальцами. С потрясенным вздохом, он оторвался от ее рта. Она понятия не имела, что он сказал, но казалось, это имело вопросительную форму.
— Ненавижу твою одежду, — пробормотала она.
Рун распластал руку на ее груди, как раз под горлом и удержал ее внизу, а сам приподнялся, чтобы взглянуть на нее. Он был так возбужден, обольстительный румянец затемнил его загорелую кожу, львиные глаза сверкали от желания, лицо напряглось.
— Я тоже ненавижу твою идиотскую одежду, — заявил он и, взявшись за вырез кафтана, разорвал его, обнажив грудь.
Дверь в коттедж открылась, и в комнату ворвался холодный порыв ветра. Розвен стояла в дверях, сжимая собаку под мышкой. Распутин разразился неистовствым рычанием и лаем. Практически неуловимым взгляду движением, Рун рванулся вперед, чтобы прикрыть Карлинг. Она уткнулась лицом ему в грудь, и не из какой-то там скромности, а от потребности продолжать прикасаться к нему любым способом, которым могла.
Рун обхватил ее за затылок, укрывая лицо от пристального внимания, и снова зарычал, но на этот раз не было никакой ошибки в том, что этот низкий звук был угрожающим. Крепкие кости в его широкой груди казались неправильными, словно он собирался перетечь в частичную трансформацию. Карлинг подумала о чудовищной частичной трансформации Тьяго, когда он пришел за Ниниэн в отеле, и позже, когда Ниниэн была похищена, и ее снова окатило желанием. Она прикрыла глаза и прижалась открытым ртом к коже Руна. Она пила его дикие эмоции, как вино.
Своим отчетливо-произнесенным, шекспировски-поставленным, безразличным от горечи голосом, Розвен сказала:
— Видимо, не самое удачное время, чтобы попрощаться.
Глава 11
С уст Карлинг сорвался недоверчивый смех, не имевший ничего общего с весельем. Рун гневно зарычал.
— Выметайся и ЗАКРОЙ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ.
Неловкий момент затянулся. Еще больше ситуацию усугублял бешеный лай Распутина. Закрыв глаза, Карлинг прижалась к горячему телу Руна, а тот крепко, собственнически сжал ее в ответ. Наконец, Розвен с силой захлопнула дверь, отчего по коттеджу эхом разнесся резкий грохот дерева.