Поцелуй
Шрифт:
— Это он сказал, что я ему должен.
— Да, извините меня, вы не думаете, что все это хоть как-то связано с попытками убийства вне зависимости от того, кто пытался убить вашу жену?
— Думаю, что никак не связано.
— Какие у вас с Тилли сложились личные отношения? — спросил Мейер, приступая к решению следующей задачи. Он также считал, что Боулз лжет. Это было скорее ощущение. Оно выработалось за годы бесед с убийцами и людьми, непохожими на убийц. Вы просто начинаете чувствовать, что вас хотят обвести вокруг пальца.
— У нас хорошие отношения, — сказал Боулз. — Он был одним
— Вы думаете, что он стал сумасшедшим в тюрьме? — спросил Мейер.
— Видите ли, весь этот шум по поводу денег... — произнес Боулз и покачал головой.
— Вы ничего не были ему должны. Верно?
— Ни цента.
— До этих двух телефонных разговоров, — спросил Карелла, — были ли между вами какие-либо серьезные разногласия?
— Никогда.
— Может быть, требованием денег он выражал свое недовольство?
— Нет, ничего похожего на это.
— И тем не менее ваша жена уверена, что именно он был тем человеком, который столкнул ее с железнодорожной платформы...
— Я знаю, но...
— ...а позднее попытался сбить ее машиной.
— Уверен, что она ошиблась.
— И вы уверены, что не должны ему тех денег, о которых он настойчиво вам твердил?
— Да, сколько раз я могу повторять...
— У вас были основания дать ему свою визитную карточку? — спросил Карелла.
— Нет, я говорил вам, что не видел его с февраля прошлого года.
— Мистер Боулз, не могли бы вы сказать нам, где вы были в прошлый понедельник около двенадцати часов дня? Это было позавчера, седьмого января.
Боулз быстро взглянул на Кареллу.
— Может быть, мне пригласить сюда своего адвоката? — спросил он.
— Нет нужды до тех пор, пока вы сами не почувствуете в этом необходимость.
— Что за вопрос, где я был? В чем дело, черт возьми? — воскликнул Боулз, пододвинул к себе календарь записи встреч и гневно его перелистал. — Вот, — произнес он, найдя нужную страницу. — Я был с клиентом до одиннадцати или около того. После я позвонил Тилли. Затем я вышел из офиса...
— Куда собирались пойти?
— У меня была назначена встреча во время ленча.
— С кем?
— С другим клиентом.
— Как его имя?
— Это женщина.
— Назовите ее имя.
— Лидия Рейнез.
— На какое время была назначена встреча?
— На двенадцать. В полдень.
— Где?
— В ресторане «Маргинз».
— Где это?
— На Звауне.
Слово было голландское, сохранившееся еще со времен Питера Стайвесона. Боулз произнес это слово на манер большинства старожилов: Звауне.
— Как найти эту женщину? — спросил Карелла.
— Она очень важный для нас клиент, и я не хочу, чтобы...
— Мистер Боулз, я не уверен, что вы до конца понимаете всю серьезность...
— Я прекрасно понимаю. Но я также понимаю важность...
— Вы ведь знаете, что речь идет об убийстве? — сказал Карелла.
— Да, я понимаю, — сказал Боулз. — Я только предлагаю поискать какой-нибудь другой способ проверки. Я не хочу, чтобы она знала, что полицией ведется какое-то расследование. Когда вкладчики слышат слово
— Какой другой путь вы предлагаете? — мягким тоном спросил Мейер.
— Я просто не хочу впутывать ее в это дело.
— Но она уже связана с этим делом, — спокойно заметил Мейер, — разве вы не понимаете?
— Думаю, что вы правы.
— Итак, сэр, можете вы сказать нам, где она живет?
— Ну...
— Пожалуйста, — сказал Мейер. — Это облегчит нам всем жизнь.
— Она живет на Чейзе. 475, Чейз-авеню.
— Благодарю вас, сэр, — произнес Мейер.
— Я был бы вам очень признателен, если бы вы не упоминали в разговоре с ней, что расследуете дело об убийстве.
— Мы попытаемся не упоминать, — заверил Мейер и снова приятно улыбнулся.
Лидия Рейнез владела цветочным магазином, который назывался «Рейнез Форест». Он располагался на пересечении Девидсон-авеню и Перейд-авеню. Название магазина могло навести на мысль, что здесь торгуют удобрениями, но так как никто из заказчиков Лидии не знал ее фамилии, не так уж много людей правильно оценивали то, что значилось на вывеске магазина. Некоторые даже считали, что первое слово в названии было написано неверно. Кстати, швейцар в ее доме на Чейз-авеню тоже сказал детективам, что название ее магазина «Рейн Форест» [13] .
13
Rain — по-английски дождь. Слово созвучно с фамилией хозяйки. (Примеч. перев.)
Витрина магазина была сплошь заставлена экзотическими цветущими растениями, поражавшими прохожих в любое время года, а уж в январе они выглядели совершенно неправдоподобно. Карелла узнал орхидеи, но здесь были и такие цветы, о существовании которых он даже не подозревав пурпурные, желтые, оранжевые или золотые. Мейер думал о названии магазина и о том, в каких еще видах бизнеса могла участвовать Лидия Рейнез и какие еще вариации она могла произвести со своим именем. Если бы она импортировала оленину с Дикого Запада, она могла бы назвать свое дело «Дом дождя»? А если бы она торговала уздечками и другой упряжью для конных экипажей, то стала бы называть свое дело «Седла и дожди»?
— Как ты насчет вывески «Никаких дождей»? — громко спросил он Кареллу.
— Что? — откликнулся Карелла.
— Годится для поставщика соли, — заметил Мейер.
— Что? — снова откликнулся Карелла и открыл главную дверь магазина.
— Здесь влажно, — заметил Мейер, пожав плечами.
Однажды, давным-давно, Карелла и Мейер должны были арестовать в Пуэрто-Рико и привезти мужчину, обвиненного в двойном убийстве. Как только они спустились с трапа самолета в Сан-Хуане, то сразу почувствовали, что находятся в тропиках. Ничего общего с обычным ярким солнцем, теплом и влажностью. Главный запах — зловонная смесь плесени, парфюмерии, гнили, буйной растительности и ароматов совершенно незнакомых.