Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850
Шрифт:
Таким образом, не удивительно, что многие историки экономики, глядя на медленные темпы изменений в уровне жизни в Европе до 1850 г., задавались вопросом, а было ли вообще что-то заслуживавшее названия промышленной революции до этой даты? И если под термином «промышленная революция» понимать «ни с чем не сравнимое в мировой истории улучшение уровня жизни», тогда ничего подобного не случалось вплоть до 1850 г. Лишь начиная примерно с 1850 г. паровые фабрики, сельскохозяйственное и строительное оборудование, железные дороги и пароходы настолько изменили облик производства, что привели к повсеместным улучшениям в уровне жизни в Европе, одновременно позволив ей превзойти всех конкурентов в области производства. Кроме того, лишь с 1850 г. новые открытия в химии, коммуникациях (телеграф и телефон), а
Тем не менее нечто важное уже должно было произойти между 1700 и 1850 г.: в начале этого периода даже лидирующие области Европы осуществляли лишь первые попытки догнать технологии и производительность более развитых обществ Азии, а к его завершению они встали на путь экономического и военного господства. Так что если под «промышленной революцией» мы будем понимать не достижение высочайших доходов в истории, а процесс, вроде ускорения темпов технических инноваций, и возникновение модели, охватывающей все больше областей материальной жизни новыми источниками энергии, новым оборудованием, новыми изобретениями и технологиями, то тогда промышленная революция, безусловно, произошла в Европе, а точнее говоря, в Британии, между 1700 и 1850 гг.
Действительно, если бы мы взглянули на Европу в начале XVII в., то с легкостью определили бы ее центр власти: французский королевский дворец в Версале, откуда «король-солнце» Людовик XIV правил крупнейшим и сильнейшим королевством Европы. Британия же была небольшим и неспокойным регионом, все еще разделенным на королевства Англия, Шотландия и Ирландия и пытающимся помочь Нидерландам сохранить независимость перед лицом угрозы, исходившей от могущественного Людовика.
Однако в столице «короля-солнца» Париже насчитывалось всего 500 тыс. жителей, и если оценивать его общественные здания, канализацию и санитарное состояние, то станет очевидно, что его полностью затмевала слава Рима времен расцвета, в котором за полторы тысячи лет до этого проживало около миллиона человек. Сам Людовик отзывался об искусно выполненной стене римского театра, все еще стоявшей в южнофранцузском городе Оранж как о самой великолепной стене во всем его королевстве, а Пон-дю-Гар, большой римский акведук возле Нима, оставался одним из крупнейших мостов Франции (рис. 7.1).
Все по-прежнему путешествовали на лошадях, а технологии промышленности и сельского хозяйства оставались по большей части неизменными на протяжении веков, так что большую часть энергии все так же получали при помощи водяных мельниц. Хотя Франция производила самую роскошную мебель, живопись и ткани в Европе для своих королей и знати, условия существования простого французского крестьянина за сотни лет сильно не изменились. Если бы римский аристократ, живший в Галлии (римское название Франции) пятнадцатью веками ранее, смог оказаться на юге Франции, то он бы обнаружил, что все окружающее его достаточно привычно — так, «хороший вкус», по сути, все еще заключался в подражании римской живописи и скульптуре.
А теперь перенесемся на 180 лет вперед, в Лондон 1880 г. Столица Британии — уже один из самых густонаселенных и крупнейших городов, примерно с 4 миллионами обитателей, намного превосходящий в этом отношении любой город любого региона прошлого. Силуэт города формируют огромные новые здания и мосты из железа и стекла, кирпича и камня. Его блестящие железнодорожные станции обслуживают десятки тысяч пассажиров и миллионы тонн грузов, а гавань переполнена пароходами и парусными судами. Его
За границей пароходы и броненосцы Британии контролируют порты Китая, а ее государственные службы управляют всей Индией. Железные дороги перевозят людей и грузы через континенты с удивительной скоростью в 50 миль в час, в то время как телеграфные линии доносят послания через океаны в считанные секунды. Франция, немного отставая от Британии по силе флота и имперскому размаху, расширяет свою империю в Африке, а через ю лет строит потрясающую Эйфелеву башню из кованого железа. Затраты на энергию, продовольствие и такие основные сырьевые продукты, как хлопок и железо, упали в 10-100 раз.
Как же мир смог так сильно и быстро измениться?
Инновации как источник промышленного роста
Изменения начались в некоторых отраслях промышленности, сконцентрированных в основном в северных и центральных графствах Англии; затем они распространились на Шотландию, Корнуолл и Уэльс, а позднее на Бельгию, Швейцарию, Францию и другие части Европы. Эти отрасли включали производство хлопчатобумажной ткани, железа и стали (включая металлоизделия — от ножей, пряжек до двигателей и железных дорог) и керамических изделий; компании, добывающие уголь и другие ископаемые; транспортировочные фирмы, строившие и обслуживавшие каналы, железные дороги, пароходы и паровые двигатели. Применительно ко всем перечисленным объектам новые технологии изменили один из основных принципов экономики — закон убывающей отдачи.
На протяжении большей части истории, когда производство чего-либо возрастало, росли и затраты. Где бы ни использовалось сырье, получаемое в сельском хозяйстве, лесном хозяйстве или горной промышленности (этим в доиндустриальные эпохи практически все и ограничивалось), цены на него росли по мере роста производства: сельскохозяйственным производителям приходилось вкладывать больше средств или осваивать менее плодородные земли, шахты приходилось копать глубже, а за древесиной уходить все дальше в лес. Но в конце XVIII — начале XIX в. в Англии этот закон перестал действовать по отношению к небольшому числу отраслей, объемы производства в которых выросли вдвое, втрое и вчетверо, тогда как затраты на производство сократились вдвое, затем на три четверти или более. Как мы уже отмечали, развитие этих новых и преобразованных отраслей промышленности в северных и центральных регионах Англии привело к изменениям в местной экономике, которые были достаточно существенными для того, чтобы вызвать рост заработной платы в сельском хозяйстве на 50% с 1700 по 1850 г., хотя в Англии они снижались повсюду.
Однако еще до 1850 г. эти отрасли составляли лишь незначительную часть британской экономики. Несмотря на существенный рост хлопчатобумажной промышленности почти с нуля до крупномасштабного фабричного предпринимательства в период с 1750 по 1800 г., в 1800 г. вековая шерстяная промышленность (суконное производство) все еще вдвое превосходила объемы хлопчатобумажной промышленности по потреблению сырья. В этом году водоподъемные колеса все еще давали более чем в три раза больше энергии горному делу и промышленности, чем паровые двигатели.
На самом деле изменения в XIX в. были вызваны тем, что по мере распространения влияния этих новых и трансформированных отраслей промышленности по всей Британии, инновации охватывали и другие отрасли (сельское хозяйство, переработку пищевых продуктов, строительство), а затем появились и совершенно новые отрасли (химическая и резиновая промышленность, электроэнергетика, телефон и телеграф). Этому сопутствовали усовершенствования в области страхования, финансового дела, обеспечения безопасности и обмена информацией, которые еще больше расширили масштабы торговли и снизили трансакционные издержки, создав мировые рынки для множества самых разнообразных продуктов. По мере распространения новых отраслей по всей Европе и остальному миру, они меняли характер глобальной экономики и поднимали уровень жизни, где бы они ни укоренялись.