Почему мы ошибаемся. Ловушки мышления в действии
Шрифт:
Так уж вышло, что в тот день в самолете летел механик из Boeing; он сидел на откидном сиденье в кабине летчиков, и его тоже попросили взглянуть, что случилось с прибором. И довольно скоро в самолете уже, в сущности, никто не летел. Машина стала стремительно опускаться все ниже и ниже. И тут капитан заметил перед собой землю.
«Эй! – вскрикнул он. – А это еще что такое?»
Эти его слова оказались последними. Через пять секунд самолет рухнул на территорию национального парка «Эверглейдс» и загорелся. Девяносто девять человек, в том числе и капитан Лофт, погибли. Последующее расследование причин аварии показало, что экипаж настолько увлекся решением текущей задачи, что перестал правильно оценивать ситуацию – и все из-за банальной лампочки индикатора стоимостью в двенадцать долларов.
Увы, эту катастрофу редкой случайностью не назовешь. Самолеты превосходного качества столь часто падают на землю, что один инженер из Honeywell [18] даже придумал для этого явления специальный термин – «столкновение с землей в контролируемом
18
Крупная американская корпорация, производящая электронные системы управления и автоматизации. Прим. пер.
Самолеты превосходного качества столь часто врезаются в землю, что для этого явления даже придумали специальный термин – «столкновение с землей в контролируемом полете».
В связи с этим стоит задуматься: чем же объясняются подобные действия пилотов? Несколько лет назад ВВС США провели всесторонние исследования, чтобы найти ответ на этот вопрос. Из-за подобных происшествий организация несла страшные потери: с 1987-го по 1998 год по этой причине погибли 190 человек, разбились девяносто восемь самолетов, а суммарные потери составили 1,7 миллиарда долларов. Тщательно проанализировав факторы, приведшие к авариям, ВВС обнаружили, что в большинстве случаев есть нечто общее: более чем в половине происшествий летные экипажи (в том числе и подчиненные капитана Лофта) теряли связь с реальностью в кабине пилота. Они настолько увлекались текущей задачей, что забывали о главной – управлении самолетом. Ученые ВВС считают причиной подобного поведения насыщенность выполняемой функции, то есть выполнение пилотом одновременно нескольких дел.
Многозадачность нам не по плечу
На земле люди не страдают от фактора CFIT, но тут нас подстерегает похожая опасность – многозадачность. Идем ли мы пешком или управляем автомобилем, наше внимание, как и внимание капитана Лофта, постоянно распределяется между множеством задач, которые мы стараемся совмещать: слушаем iPod, говорим по телефону, набираем текст на BlackBerry и выполняем множество других действий.
Термин «многозадачность» позаимствован у компьютерщиков; им описывается метод, позволяющий компьютеру выполнять одновременно множество процессов и задач. Именно благодаря многозадачности мы можем, например, работать в Microsoft Word, при этом загружая файлы из интернета. И большинство людей ошибочно полагают, что человеческий мозг способен функционировать в таком же режиме. По сути, многозадачность стала отличительной характеристикой современного офиса. Профессор Калифорнийского университета в Ирвине Глория Марк, изучающая многозадачность на работе, недавно провела исследование в реальных условиях. В нем участвовали сотрудники компании, специализирующейся на управлении инвестициями. Марк с коллегами наблюдала за тем, как сотрудники выполняли повседневные задачи, отмечая каждый раз, когда они переключались с одного вида деятельности на другой, например с чтения электронной почты на телефонные звонки, затем делали короткие записи на бумаге для заметок и так далее. Исследователи обнаружили, что служащие делают это очень часто, приблизительно двадцать раз в час. Выходит, в среднем они имели возможность сосредоточиться на одной задаче где-то три минуты, не более.
А между тем способность человека к многозадачности – одно из величайших заблуждений современности. Нам кажется, что мы одновременно сфокусированы на нескольких видах деятельности, а на самом деле наше внимание просто разрывается между разными задачами. Кстати, даже компьютер не способен работать в многозадачном режиме в полном смысле слова; он тоже, по сути, переключается между разными заданиями. Просто машина делает это по несколько тысяч раз в секунду, и таким образом создается иллюзия, будто все происходит одновременно [19] .
19
Некоторые современные компьютеры оснащены несколькими процессорами, что действительно позволяет им одновременно выполнять несколько задач; каждый процессор способен работать независимо от других. Однако в те времена, когда был придуман термин «многофункциональность», компьютеров с несколькими процессорами еще не было.
Даже компьютер не способен работать в многозадачном режиме; он по несколько тысяч раз в секунду переключается между разными заданиями, что создает иллюзию, будто все происходит одновременно.
Ту же иллюзию создает и наш разум, но, к сожалению, его результат намного хуже. Разделение осознанного внимания между двумя видами деятельности просто невозможно. При определенных условиях мы еще можем осознанно делать параллельно два дела, но принять одновременно два осознанных решения, пусть даже самых простых, человек не способен. Конечно, мы можем шагать и на ходу жевать жвачку или, скажем, вести машину и общаться с пассажиром, но только после того, как благодаря практике до автоматизма отточим основной базовый навык (то есть умение ходить и водить авто). Однако в большинстве
Многозадачность = забывание
На самом деле успехи, которые, как нам кажется, мы делаем благодаря многозадачности, обычно мнимые. Дело в том, что когда мозгу приходится жонглировать сразу несколькими задачами, его работа резко замедляется. Подумайте сами, мы ровно ничего не выиграем в скорости, поднимаясь по лестнице через две ступеньки, ведь дополнительные усилия замедляют движение настолько, что при этом подъем занимает столько же времени, сколько ушло бы, поднимайся вы на каждую ступеньку поочередно. В сущности, то же самое происходит при попытке выполнить одновременно две задачи, связанные с умственной деятельностью. В рамках одного эксперимента исследователи попросили студентов идентифицировать два изображения: цветные крестики и геометрические фигуры, например треугольники. Не слишком сложная задача, верно? Но когда цветные крестики показывали одновременно с фигурами, проходила почти целая секунда, прежде чем участники нажимали нужную кнопку. Причем, даже подумав, они нередко ошибались. А вот когда студентов попросили идентифицировать изображения по очереди – сначала крестики, потом геометрические фигуры, – процесс ускорился почти в два раза.
Переключение мозга с задачи на задачу порождает и другие проблемы. Например, при этом мы забываем, что делали или планировали сделать. Оперирует списком неотложных дел кратковременная память, отслеживающая все краткосрочные дела и задачи, о которых нам необходимо помнить, – скажем, только что полученный адрес электронной почты. К сожалению, содержание кратковременной памяти испаряется так же быстро, как вода в пустыне. Уже через пару секунд мы начинаем забывать то, что только что запомнили. А через пятнадцать секунд, посвященных обдумыванию новой задачи – это доказано учеными, – зачастую забываем о предыдущей. В некоторых случаях забывание достигает более 40 процентов всего объема кратковременной памяти. Несомненно, эта особенность приводит к весьма серьезным ошибкам – прежде всего в работе авиадиспетчеров [20] .
20
Тестируя своих сотрудников, ВМС США обнаружили, что операторы, следящие одновременно за несколькими мониторами, упускают из виду «очень высокий процент» изменений на экранах. Последствия этого, предупреждали в отчете военные ученые, «могут быть поистине катастрофическими». См. DiVita et al. (2004).
Переключение мозга с задачи на задачу приводит к тому, что мы забываем, что делали и планировали делать до этого; иногда забывание достигает 40 процентов всего объема кратковременной памяти.
Другая проблема многозадачности – это непроизводительное время. Если, занимаясь одним делом, мы прервались на что-либо другое, потом, чтобы вернуться к первоначальному занятию, нам потребуется некоторое время. Исследования, проведенные в реальных рабочих условиях, выявили, что на полное восстановление состояния глубокой концентрации после отвлечения на такие рутинные задачи, как, например, телефонный звонок, уходит примерно пятнадцать минут. Эти данные полностью согласуются с тем, что обнаружили ученые, наблюдая за работой сотрудников корпорации Microsoft. Оказалось, просматривая срочные входящие сообщения электронной почты и отвечая на них, они потом тратят в среднем пятнадцать минут на то, чтобы вернуться к решению серьезных задач, таких как составление отчетов или разработка компьютерных кодов. Почему так много времени? Потому что, как правило, попутно отвлекались на то, чтобы ответить и на другие сообщения, просмотреть в интернете новости или побродить по развлекательным сайтам.
Исследования, проведенные в реальных рабочих условиях, выявили, что на полное восстановление состояния глубокой концентрации после отвлечения на такие рутинные задачи, как телефонные звонки, у сотрудника уходит примерно пятнадцать минут рабочего времени.
Если потеря времени на переключение между задачами происходит только в рабочих кабинетах, большой беды не случится. Но в реальном мире многозадачность чревата весьма серьезными рисками. Возьмите хотя бы такой простой пример, как разговор по мобильному телефону во время вождения автомобиля. В 1999 году американские ученые-военные провели специальные исследования, чтобы выяснить, как это сказывается на способности человека управлять авто. Каков же был их вывод? «Использование мобильного телефона любыми способами значительно снижает способность водителя реагировать на экстренные ситуации на дороге». По мнению исследователей, особенно это характерно для людей старшего возраста. Как выяснилось, возраст играет тут весьма важную роль. Чем старше человек, тем сложнее ему выявлять отвлекающие факторы. Отметим, что речь идет не о таком уж пожилом возрасте: способность при необходимости резко остановить машину заметно ухудшается уже после сорока [21] .
21
Любопытно, что исследователи обнаружили также гендерный фактор: «Информация без дополнительных комментариев: на молодых женщинах эффект многозадачности очевидно сказывается намного слабее, чем на мужчинах пожилого возраста». См. Middlebrooks, Knapp, and Tillman (1999).