Почему мы расстались

Handler Daniel

– Понятно, – сказала я, мечтая о чае. Смотреть, как ты ешь? И это весь день, всё 5 октября? У меня в голове до сих пор блистал образ Греты, и мне хотелось, чтобы мы сделали что-то такое…

А потом я вздохнула, вздохнула по-настоящему. Мне пришлось вести тебя – ведь ты не мог вот так сразу все понять – к началу истории, благодаря которой «5 октября» стал бы таким же чудесным фильмом, как тот, что мы только что посмотрели. К чему-то большему, чем старушка, что прошла мимо, чему-то большему, чем все, что могло попасться тебе на глаза обычным серым днем. В моих мечтах перед нами открылся занавес,

и я взяла тебя за руку, чтобы показать тебе что-то большее, чем поцелуи двух влюбленных студентов в кинотеатре, что-то лучшее, чем чай для девушки и обед для спортсмена, ведь это случается в любой другой день с любыми другими людьми, я хотела показать тебе нечто волшебное на большом экране, нечто сверх, нечто…

…необычайное.

Я вздохнула и махнула рукой в нужном нам направлении. Я устраивала приключения прямо у тебя под носом, Эд, но ты их не замечал, пока я их тебе не показывала, и вот поэтому мы и расстались.

У меня разрывается сердце оттого, что приходится отдавать тебе этот мини-постер, но твое сердце тоже разбито, так что, думаю, мы в расчете. Да и все равно я по понятным причинам больше не могу видеть Лотти Карсон, поэтому, не верни я этот постер тебе, он сгнил бы где-то на свалке, а так ты заметишь его, как только откроешь коробку, и расплачешься, глядя на ее улыбку, на ее роскошную улыбку, на знаменитую улыбку Лотти Карсон.

– Что? – спросил ты, глядя на старушку, которая шла вниз по улице.

– Лотти Карсон, – ответила я.

– Кто она?

– Она была в кино.

– Да, я видел, она сидела за нами. У нее еще такая шляпа.

– Да нет же, это Лотти Карсон, – сказала я. – По крайней мере мне так кажется. Она была в кино. Грета.

– Правда?

– Ага.

– Уверена?

– Нет, – ответила я. – Конечно, я не уверена. Но все может быть.

Мы вышли на улицу, и ты прищурился и нахмурился.

– Она совсем не похожа на актрису из фильма.

– Фильм сняли сто лет назад, – возразила я. – Включи воображение. Если это Лотти, значит, она тайком пришла в «Карнелиан», чтобы посмотреть на саму себя, и об этом знаем только мы.

– Допустим, это она, – не уступал ты. – Но как это проверить?

– Это невозможно проверить, – ответила я. – Точно не сейчас. Но знаешь, я кое-что почувствовала. Во время долгого поцелуя в конце.

Ты улыбнулся, и я поняла, о каком поцелуе ты думаешь.

– Да, ты кое-что почувствовала.

– Я не о том поцелуе, – сказала я и снова почувствовала, как ты обеими руками нежно отводишь мои волосы назад. – Я про поцелуй в фильме.

– Подожди немного, – сказал ты и вернулся в кинотеатр.

Дверь за тобой захлопнулась, и я смотрела на тебя сквозь мутное стекло, словно ты был на пленке без фокуса или на поблекшей гравюре. Ты быстро приблизился к стене, чуть нагнулся, а потом поспешно вышел

на улицу, взял меня за руку, и мы на красный свет перебежали Десятую авеню к химчистке. Я посмотрела на часы над вешалкой, которую работники химчистки крутят, чтобы найти одежду клиентов. Фильм оказался коротким, и у меня было полно времени до часа, к которому я обещала маме быть дома и к которому условилась созвониться с Элом, чтобы рассказать ему о свидании во всех подробностях. Вещи в пластиковых чехлах кружились друг за другом, словно им устроили учебную пожарную тревогу, но вот вешалка остановилась, и неказистое платье упало в объятия морщинистой женщины. Но ты, положив теплую руку мне на щеку, повернул мою голову, и я поняла, что ты хочешь мне показать. Из книги «Когда гаснут огни: краткая иллюстрированная история кино» я знала, что это называется мини-постер – его-то ты и стащил из «Карнелиана». Судя по цветовой гамме, ты держал в руках настоящий классический образец постера, на котором были и ямочка на подбородке, и улыбка. На фоне метели красовалась любимица Голливуда милашка Лотти Карсон.

– То есть, по-твоему, – спросил ты, – эта актриса и вон та женщина – один и тот же человек?

– Посмотри на нее, – сказала я и взялась за уголок постера. У меня перехватило дыхание, когда я до него дотронулась. Я держалась за один уголок постера, ты – за другой, в третьем углу виднелся логотип Bixby Brothers Pictures, а четвертый уголок, как видишь, оторвался и остался висеть на кнопке в холле кинотеатра, когда ты сорвал постер, чтобы мы вместе могли рассмотреть Лотти Карсон.

– Если это Лотти, она, наверное, здесь живет, – осенило меня. Старушка в пальто и шляпе уже успела дойти до середины улицы. – Ну, то есть в этом районе. Неподалеку. Это было бы…

– Если это, конечно, Лотти, – сказал ты.

– Глаза точь-в-точь такие же, – ответила я. – И подбородок. Посмотри на ямочку.

Ты взглянул вдаль, потом на меня, потом на постер.

– Ну, – сказал ты, – это точно Лотти. А вот старушка может ею и не быть.

Я отвела взгляд от старушки и посмотрела – боже, как же ты был прекрасен – на тебя. Я поцеловала тебя. Я до сих пор помню твои губы, я прямо сейчас ощущаю то же, что и в ту минуту, хоть у меня уже и нет чувств.

– Даже если это не Лотти, – прошептала я после поцелуя и уткнулась тебе в шею, но мне тут же пришлось отпрянуть от тебя, потому что женщина из химчистки кхм-кхмыкнула на нас и прошла мимо, перекинув через руку устало повисшее неказистое платье, – мы должны за ней проследить.

– Что? Проследить за ней?

– Пойдем, – сказала я. – Сможем проверить, Лотти это или нет. Ну, и…

– Это лучше, чем смотреть, как я ем, – ты прочитал мои мысли.

– Ну, можем и пообедать, – сказала я. – Или, если тебе нужно, пойдем по домам.

– Нет, – ответил ты.

– Нет, ты не хочешь идти домой, или нет, тебе не нужно идти домой?

– Нет, то есть да, пойдем за ней, если хочешь.

Ты стал переходить на ту сторону улицы, по которой шла старушка, но я схватила тебя за руку.

– Нет, останемся здесь, – сказала я. – Нужно соблюдать безопасную дистанцию, – это я знала из «Полночи в Марокко».

Конец ознакомительного фрагмента.