Почему нет, Лёня?
Шрифт:
А на ваш немой вопрос, чего ж ты, Лёня, дома-то белым днем сидишь при наличии стольких мест работы, я отвечу – так воскресенье же, какая работа в воскресенье. Теперь вы наверно спросите меня – это все хорошо, Леонид, про цены и зубы на полке мы все поняли, и даже про соседей Евгешу с Оксаной более-менее тоже, но ты же ведь не за этим в 93 год наверно прибыл, а? Стратегия-то, грубо говоря, действий у тебя какая-то имеется, ведь не одной же колбасой и не одними же шоколадными конфетами жив человек, верно? И я соглашусь, не одной и не одними… но с другой стороны и вы не можете не заметить, что СССР мне уже не спасти. Потому
Но что-то другое же ты еще можешь и есть ли у тебя какой-нибудь план, Лёня, не унимаетесь с вопросами вы… ну ясен же перец (болгарский или жгучий, без разницы) могу, и планчик у меня имеется, сочинил за месяц пребывания здесь, но он будет, граждане, раскрываться по мере развития сюжета – так вот я взял и все вам вывалил, неинтересно же будет, да? О, на часах (дешевейшая китайская подделка под Ориент, куплено за сто рублей в ларьке) 15.30, а это значит, что через полчаса должна осуществиться первая… ну может даже нулевая часть моего хитрого плана. Одеваемся и выходим на свет божий.
Надел что-то вроде относительно чистой футболки с рисунком Фредди Меркури на спине, вот убей не помню, как она у меня образовалась, но не выкидывать же в самом деле, и джинсы натянул конечно, почти новые, ноунейм, но очень прилично выглядящие. Нет, небольшая задержка – телефон звонит. Синий, огромный и нелепый, я его в институте у местных телефонистов сменял на поллитра спирта, с этой жидкостью у нас в отделе слава богу все хорошо, наливай да пей. Или меняй на что-нибудь, спирт-то нормальный, ректификат, как слеза, а не какая-нибудь там поганая гидрашка.
Поднимаю трубку:
– Да.
– Привет, Лёнь, это Дима, как дела?
Дима мой однокурсник по институту, живет в нашем районе, но чуть дальше к реке, я с ним пожалуй с единственным поддерживаю что-то вроде дружеских отношений из нашей бывшей группы.
– Дела как сажа бела. Чо надо-то, говори быстрее, мне некогда…
– Какой ты грубый, а может я просто пообщаться хочу…
– Тогда вечером перезвони, я уже выхожу.
– Нене, стой, дело одно есть, до вечера не терпит – я тут на танцы сегодня собрался, с Таней, ну помнишь наверно такую…
– Ну помню (маленькая, светленькая, смешливая, грудь первый номер, но если свет неяркий включить, то вроде прокатывает), и дальше что?
– Она одна боится идти, подругу с собой берет, а мне, значит, сказала, чтоб я тоже с корешем приходил, вот…
– А что за подруга-то?
– Света какая-то, я ее ни разу не видел, но Таня говорит, что она вполне даже ничего…
– Ладно, уговорил, когда и где встречаемся?
– В семь вечера в парке возле танцплощадки.
Далее я пригладил волосы перед зеркалом в ванной, а прежде, чем выходить из двери, решил проверить наличность в кармане, чисто на автомате. Кошельков я не ношу, как-то не сложилось, так что наличность эта у меня обычно в свернутом виде в левом кармане пребывает. Почему в левом? А я х его з, товарищи майоры, исторически так сложилось. Ну вытащил я, значит, свои заработанные непосильным трудом рублики и пересчитал – что за черт? 10 тыщ не хватает…
Сел на стул поразмыслить над этой проблемой… через полминуты забрезжила
Евгеша лежал на полу в большой комнате, не подавая никаких признаков жизни, а на левой стороне груди у него было большое красное пятно… блять, только и успел подумать я, как в воду же он глядел, а я облажался кругом, не пережил он никого из нашего подъезда… проверил пульс – нету, поднес зеркальце(валялось оно у него на столе) ко рту – не запотевает. Все с клиентом понятно, подумал. И тут мне вдруг стрельнула в голову такая мысль, что Евгению все равно уже ничем не поможешь, а десять тысяч это десять тысяч, дай-ка я посмотрю, может они у него в карманах завалялись. Присел на корточки и начал их проверять, карманы, да… но видимо зря я это сделал, потому что буквально посередине увлекательного процесса обшаривания евгешиных карманов сзади вдруг раздались легкие шаги и голос: Так-так-так!
Обернулся – а это Оксана, ну надо ж, совсем не слышал ее шаги, ниндзя херова.
– И что это мы тут делаем? – ехидно спросила она, – убитых обшариваем?
– Это совсем не то, что ты подумала, – автоматически сказал я дурацкую фразу из голливудских боевиков, – когда я вошел, он уже таким был, а шел я к нему, чтобы 10 тыщ забрать, полчаса назад ему по ошибке не ту бумажку сунул.
– Ну-ну, – протянула Оксана, – деньги-то хоть нашел?
– Черта-с-два, – ответил я, – у него кроме стольника ничего нет.
– Ладно, давай так, – сказала она, – я сделаю вид, что тебе поверила, а ты будешь должен мне одну услугу.
– Согласен, – быстро отбарабанил я и продолжил без пауз, – надо ж милицию вызвать, а то мало ли что…
– Вызывай, телефон в нашем подъезде только у тебя есть, спускайся и вызывай… стой, – сказала она, когда я уже двинулся к двери, – надо показания согласовать, чтобы одинаковые были, а то мало ли что…
– Давай согласуем, значит я пришел, чтобы забрать отданные ему по ошибке деньги, а ты… ты зачем сюда приперлась, а?
– А я увидела открытую дверь и решила проверить, не случилось ли тут чего… а тут как раз случилось…
– И еще нас обязательно спросят, не слышали ли мы звука выстрелов (ты не слышала? И я тоже не) и не было ли у нас неприязненных отношений с потерпевшим (у тебя не было? Да знаю я, что вы не общались, ну не было и ладно). И еще обязательный вопрос будет – когда мы видели его в последний раз… ну живым, тут понятно, полчаса назад возле моей двери. И еще наверно спросят, с кем у него были напряженные отношения или конфликты в последнее время (не знаешь? Ну и я тоже… хотя пару дней назад видел я, как он ругался с Эдиком… да, с тем самым бандитом… только не знаю, стоит ли это ментам говорить). Ну все, я ушел.