Почерк дракона
Шрифт:
Вода в ванне остыла, Шатов отодвинул доску, отложил не просмотренные бумаги и осторожно вылез из ванны. Вытерся, стараясь не побеспокоить свои ушибы и не забрызгать лежащие на полу бумаги.
Ладненько. С убийствами тоже более-менее разобрались. В них хоть есть некоторая загадка. Тут действительно мог Арсений Ильич заломить возмущенно бровь – отчего это сыскари злодеев поймать не могут? За что они деньги получают? Они дела не делают, а у порядочных людей в коллекции концы с концами не сходятся. А ну-ка, Женя Шатов, искать! След, Женя
А Жене Шатову чертовски хочется спать. У Жени Шатова все очень болит, и Женя Шатов совершенно не понимает, чего от него хотят. Чтобы он нашел тех, кого не могут найти менты? Немного не по адресу обратился Арсений Ильич. Нужно будет ему попытаться объяснить это при первом же сеансе связи.
Шатов прошлепал мокрыми ногами на кухню. Зажег горелку, поставил на огонь чайник. Разломил сушку, не снимая связку с гвоздя. Сушка была ядреная, сломалась не сразу, с треском. Недели две тут висит, по-видимому.
Осталось два покойника. С Фроленковым – понятно. Самоубийство. А вот Татьяна Игоревна Воеводина могла либо покончить с собой, либо умереть естественной смертью. Шатов, не глядя на текст, попытался угадать.
Скорее всего – естественные причины. А самоубийство Башкирова было засекречено ввиду двусмысленности ситуации, или возможного убийства…
Шатов пробежал глазами напечатанное и поморщился. Вовсе даже наоборот. Госпожа Воеводина повесилась в своей квартире. И висела в теплой июльской комнате почти две недели, пока не приехала с моря ее подруга, имевшая ключ от квартиры. Подруге пришлось вызывать скорую. Труп был в состоянии, мягко говоря, неаппетитном.
И что же тогда получается? Что самый секретным случаем из восьми оказался смертный исход от естественных причин.
Чайник закипел.
Шатов погасил под ним огонь, задумчиво посмотрел на не съеденную сушку. Есть что-то не хотелось. Совсем. Более того, мысль о еде заставляла неприятно сжиматься желудок.
Есть не нужно. Нужно просто понять, что дальше делать со всей этой информацией, которая и так, наверняка, есть у Арсения Ильича. Кстати, давненько он не звонил. Не сломался ли, не дай Бог, телефон в ночной потасовке?
Шатов извлек телефон из кармана брюк, осмотрел. Вроде бы нормально. Позвонить? Шатов немного поколебался, но потом решительно набрал номер телефона Васи-некрофила.
– Да? – спросил недовольным тоном Вася.
– Это снова Шатов.
– Тебя сразу послать матом?
– Через полторы минуты.
– Пошлю через полторы минуты, – согласился Вася.
– Кто такой Константин Аркадьевич Башкиров? – спросил Шатов.
– Слушай, Шатов, я тебе объясняю последний раз. Знаешь такую игру – «Что? Где? Когда?». Это мой принцип. И не более того. Я отвечаю только на эти вопросы. Кто и за что – не в моей компетенции.
– У кого я могу это узнать? – понимая, что позвонил напрасно, спросил Шатов.
– Шатов, ты уже стоишь возле самой слоновьей задницы. Я тебя предупреждал. Если ты еще раз полезешь
– До свидания, – сказал Шатов.
Вася молча повесил трубку.
Телефон работает. Вася скрытничает, а Арсений Ильич безмолвствует. Или у барина поздний подъем?
Чем тогда заняться крестьянину?
Шатов разложил листы на кухонном столе и задумчиво уставился на них. Черт его знает, что делать дальше. Пройтись по адресам покойных? Смысл? И что он может спросить? Прошло уже хрен знает сколько времени.
Попытаться пошевелить мозговой извилиной и вдруг понять, что именно могло привлечь внимание Арсения Ильича к восьми достаточно банальным случаям ухода из жизни.
Районы, где проживали покойные? Никакой закономерности. Есть пара совпадений, не более того. Мазаев и Каневецкий жили в одном районе. В Октябрьском. В Октябрьском райотделе у Шатова есть Гриша Пащенко, который еще не рассчитался с Шатовым за прошлую услугу. К нему можно будет нагрянуть сегодня с дружеским визитом. Позвонить предварительно и нагрянуть. И постучать ему по нервным окончаниям.
Должок есть должок. С этим понятно. И еще можно получить информацию о Мазаеве через городское управление ГАИ, или как там оно сейчас называется. Майор Александр Быков человек компанейский и порядочный. Он поделится информацией. Хотя тут вроде бы и делиться нечем.
Шпигели жили в Киевском районе, а погибли в Пригородном районе области. В том же районе находится частное домовладение химика Чупина. Совпадение, ни о чем особом не говорящее. Как ни о чем не говорит то, что Воеводина также жила в Киевском районе. Контактов в тамошнем райотделе у Шатова не было, если не считать двухгодичной давности разборку с замначальника по поводу отбитых патрульных сержантов. Будем искать, вслух сказал Шактов, будем искать.
О! Шатов подвинул к себе информацию о Фроленкове. Этот прыгун… Не подвела, кстати, интуиция Шатова, Александр Фроленков действительно сиганул из окна своей комнаты в общежитии Инженерно-экономического института. С седьмого этажа.
А общежитие это находится всего в двух троллейбусных остановках от дома номер девяносто три по проспекту Индустрии. И поскольку свой последний полет студент совершил всего неделю назад, можно будет результативно пообщаться с его знакомыми по общежитию.
Начнем с Фроленкова.
И тут зазвонил телефон.
Как всегда не вовремя. Шатов от неожиданности чуть не выпустил аппарат из рук. Проснулся, гад, добрый работодатель, тренер охотничьих собак. Ладно.
– Гав, – сказал Шатов в трубку.
– Что? – удивленно переспросил Арсений Ильич.
– Гав!
– Это вы, Шатов? – голос из удивленного быстро стал недовольным.
– Гав-гав, – задорно пролаял Шатов в трубку, представляя, что сейчас должен ощущать очень серьезный и переполненный чувством собственной значимости Арсений Ильич.