Почерк дракона
Шрифт:
– Я не хочу вам этого сказать. Я хочу вам сказать, что за последнее время – довольное длительное – вы единственная женщина, которая рискнула остаться со мной на ночь.
– Что значит остаться? – возмутилась Вита. – Это я вам разрешила со мной остаться.
– Вита, – Шатов открыл глаза, – тебе не кажется, что у нас с тобой может выработаться скверная привычка врать друг другу по утрам? Мне кажется, что это не очень хорошая основа для длительных отношений.
Вита осторожно присела на край дивана
– А кто вам сказал, что у нас будут длительные отношения?
– Никто, – честно признался Шатов, – это я сам придумал. Только сейчас.
– А мое мнение тут не учитывается?
– Зачем? Как было сказано в «Домострое» – жена да убоится мужа своего.
– Жена… Мужа… – Вита покачала головой.
– Не понял… – протянул Шатов, садясь на постели, – это после того, что ты со мной этой ночью сделала… После того, как я отдал тебе самое дорогое, ты не хочешь выполнить долг любого порядочного человека?
Вита молча рассматривала Шатова. Очень спокойно.
– Что? – возмутился Шатов, – Ты решила надругаться надо мной, а потом… Не выйдет, милая. Я внимательно читал документы о феминистках, так вот они придумали замечательный термин – посткоитальное несогласие. То есть я в принципе был согласен заняться любовью, а после передумал. И подал на тебя в суд за изнасилование. Ты сядешь, радость моя.
– И на кого ты будешь подавать в суд? Ты даже фамилии моей не знаешь, Евгений Шатов. Ты настолько неразборчив в связях, что даже не поинтересовался ни фамилией, ни возрастом. Ты – мужчина легкого поведения, Евгений Шатов.
– Это оскорбление. Прямое оскорбление, и оно может быть смыто только кровью! – Шатов попытался схватить Виту, но чуть замешкался, застигнутый внезапной болью в боку, и Вита увернулась.
– И это в моем собственном доме! Временный мужчина нападает на женщину, уделившую ему пару часов… Какое падение нравов, Евгений Шатов. Кроме этого, убивать тоже нужно эстетически, а не голым бросаться душить даму немытыми руками. И, кстати, где ты умудрился заполучить эти замечательные синяки? Уже пару дней, я вижу, прошло.
– Женщина, не пялься на голого мужчину. Мы на стриптиз не договаривались. А синяки – это как макияж, заменитель шрамов, которые должны были меня украсить и сделать неотразимым.
– Ладно, Евгений Шатов, тогда я вам сообщаю, что через час мне нужно уходить на работу. А это значит, что если ты через пять минут не будешь под душем, а через пятнадцать минут за столом, то останешься без завтрака.
– А если ты через секунду меня не поцелуешь, то я останусь без ума, – предупредил Шатов.
– Что вы говорите? – Вита подошла к Шатову и провела ладонью по его щеке.
– Ты меня не выгонишь из дому, если я заговорю о любви? – Шатов осторожно привлек Виту к себе.
– Я тебя просто
– У тебя зеленые глаза, – сказал Шатов.
– Да.
– И необыкновенно нежная кожа…
– Да.
– И необычайно вкусные губы…
– Я знаю.
– И, исходя из всего вышеизложенного, я тебя люблю.
– Минуточку, минуточку, – Вита чуть отстранилась, – ты меня любишь или целуешь?
– Люблю. И целую… И…
– И не забываешь, что через пять минут должен быть в душе, а через пятнадцать…
– А можно я обойдусь без душа и без завтрака, что-то мне не этого хочется.
– И, если честно, я могу выйти на работу не через час, а через полтора, – Вита прошептала это на ухо Шатову, нежно прикасаясь губами.
– А ты не можешь взять отгул? Или отпуск…
– Или уволиться с работы, – пробормотала Вита.
– Или уволиться с работы, – Шатов почувствовал, что задыхается, что все уходит куда-то, что в целом мире остается только он и Вита, что…
– Телефон, – выдохнула Вита.
– Черт с ним!
– Телефон! – повторила Вита, – Звонит твой телефон.
– Черт, – Шатов замер, опустив голову.
– Я принесу, – сказала Вита, вставая с постели.
– Зачем… – простонал Шатов.
– Ты всю ночь что-то бормотал о телефоне.
– Я хотел его разбить.
– Разбей, – разрешила Вита и положила телефон на подушку.
Телефон продолжал настойчиво трезвонить.
Вита взяла с постели халат и оделась. Шатов взял трубку:
– Да.
– Доброе утро. Я полагаю, что вы еще у дамы, – утвердительным тоном спросил Арсений Ильич.
– Не ваше дело!
– Мое, господин Шатов, мое. Так как вы у нее, то вполне можете выйти на улицу и посмотреть на работу правоохранительных органов в районе строящегося дома.
– Это обязательно?
– Вовсе нет. Просто я хотел убедиться, что вы мне поверили и больше не будете обращаться к этому вашему источнику.
– И что найдут правоохранительные органы на стройке? – Шатов оглянулся на Виту, но она уже вышла из комнаты.
– Просто труп. Со следами насильственной смерти. А вы что думали?
– Не слишком ли много таких находок?
– Это вы у меня спрашиваете? – ударение было сделано и на «вы», и на «меня». – Все вообще могло закончиться только одним трупом. Одним единственным. Вашим. Или вы считаете, что цена слишком высока?
Шатов промолчал.
– Хочу вам напомнить о необходимости подзаряжать сотовый телефон. Для чего вам будет нужно на несколько часов заехать на проспект Индустрии. Но перед этим – мне нужна информация. Подробная информация о всех без исключения… Я подчеркиваю – о всех без исключения смертях из моего списка. И о Константине Башкирове тоже.