Почерк
Шрифт:
Данзас, пробыв в крепости до мая, был освобожден и направлен на прежнюю службу.
Жуковский скончался через пятнадцать лет, ни разу не упомянув даже в беседе с домашними истинную причину смерти Пушкина.
Бенкендорф ввиду исключительности случая ловко подтасовал улики и представил дело как дуэль. Газетчики и прочее общество охотно поверили в водевиль с молодым красавцем и ревнивым мужем.
Николай сдержал слово и обеспечил семейство Пушкина пожизненно.
Жорж-Шарль Дантес де Геккерн увез машину во Францию и хранил
Имени же Пушкина, усилиями честных людей и благодаренье господу, это дьявольское творение не коснулось, и никто не узнал, что что-то случилось.
Мир крепежа
– А хорошо здесь сделали! Тут же детское кафе раньше было: то ли «Солнышко», то ли не «Солнышко». Не помните?
Я не помнил. Вернее, сколько себя помнил, здесь был черный провал, что-то вечно ремонтировали.
– Ну как же, единственное детское кафе в городе, нас сюда специально водили мороженое поесть не из вафельных стаканчиков, а в серебряных чашках на ножке… А сейчас, по-моему, и нет ничего для детей.
Утро начиналось здорово, Оля держала меня за руку. Она откинулась на спинку кресла и сказала:
– В «Супермоле» есть детская площадка.
Он улыбнулся.
– Нет, это не то. Там они в загончике каком-то ползают, а «Солнышко»…
Подошла официантка.
– Определились?
Оля заказала капучино, а я сказал:
– Американо, и что у вас есть из сладкого?
– Возьмите «Элегию».
Я спросил:
– Это что?
– Вы у нас «Фруктовый восторг» пробовали?
– Нет.
– «Элегия» – это типа «Фруктового восторга», но без фруктов.
Тогда я сказал:
– Сейчас подумаю.
Он спросил:
– Скажите, у вас есть мороженое в серебряных чашках на тонкой ножке?
– Есть. У нас пошарично. Один шарик – 30 рублей.
Он заказал эспрессо и мороженое, официантка собралась уходить, но я ее остановил:
– Девушка, девушка! Вы у меня забыли спросить.
– Вы же сказали: «потом».
Тут уже Оля поставила ее на место:
– Он сказал: подумает.
– Мне «Элегию», – сказал я и сразу уточнил: – а можно на нее посмотреть?
Наглядно выбирать было проще. Два тортика стояли на белоснежных тарелочках в витрине.
– Разница только во фруктах или там разный состав теста?
Тут
– В «Элегии» пропитка еще идет из ликера.
Я был за рулем, так что заказал «Восторг». Вернулся к столу, поцеловал Олю. А он сказал:
– Отличное такое кафе, современное.
Оля согласилась:
– Единственное, где все более-менее по-европейски.
– А то встретились бы где-то в неприятном месте, и разговор уже совсем не тот, – сказал я, потому что был согласен с Олей в данном случае и вообще – всегда ее поддерживал.
Он улыбнулся:
– Мне очень импонирует, что вы все так продумываете.
Оля перешла к делу, но деликатно, не так чтобы в лоб.
– Мне кажется, если все правильно организовать, все правильно и пройдет.
– Естественно, – стал серьезен. Улыбочка сразу пропала, начал слушать.
– Нам вас Зинаида Матвеевна, Вовина мама, рекомендовала. Она сказала, что у вас подход современный. Сами понимаете: «как у всех» нас не устраивает.
Он стал еще серьезнее:
– Естественно. Я представляю, что вам предлагали… Но это все старая школа: они как тридцать лет назад делали, так и делают.
– И таких – большинство, – снова поддержал я Олю, – мы вот сколько видели: просто кошмар. Мы так не хотим, очень важно все знать заранее.
Он в третий раз сказал слово «естественно».
– Естественно. Я вижу ваш современный подход, вы даже место выбрали современное… Но, чтобы было комфортнее, давайте пересядем.
Встал и пошел к окну, мы за ним. Сели.
– А для чего это? – спросила Оля.
– Ну как же? Нам сейчас сидеть и разговаривать, очень же важно создать комфортную атмосферу. А так бы вы сидели и ближайшие полчаса видели что?
Смотрел на меня и ждал ответа. Я не люблю такие загадки, но ответил спокойно:
– Окно.
– Правильно. А в окне?
Я обернулся.
– Магазин.
– А какой магазин?
Я присмотрелся к вывеске.
– «Мир крепежа».
– И маршрутки через каждые две секунды! По-моему, не очень фэншуйно.
Он казался мужиком неплохим. Поэтому я ответил:
– Ну да.
Он продолжил:
– А я бы видел вход в туалет. А теперь вижу, как готовят кофе. И свет из окна красиво падает. Совсем другой разговор.
Оле понравился ход его мыслей. Она сказала:
– Фэн-шуй – это тема.
– Я, когда работал в Москве… – начал он, и Оля обрадовалась.
– Вы в Москве работали?
Ему позвонили. Взял трубку. Стал объяснять, как нас найти.
– Да, да… смотри, остановка «Завод шестерен», и кафе такое современное напротив «Мира крепежа».
Вошел парень, моих примерно лет, с кейсом в руках. Открыл кейс, достал баян. Я сразу оценил инструмент, потому что сам учился, хотя сейчас уже, конечно, все забыл. Парень разложил на коленях красную бархотку, устроился поудобнее и представился: