Почёт ли – смерти приговор на Земле?
Шрифт:
В руках поэта, написав свой стиль.
Богатый невидимка
Не знаешь ты его печали след,
Он дрожью облачает – этот век,
Куда бежит по вектору судьбы -
Глазами уготованное чувство.
Бедняк
Путь иллюзорный, сложенный в руках
Или забытый разговор на облаках -
Ему упадком говорят – «прощай».
Что думаешь ты в этом бытие,
Когда из ада в невидимке дышит -
Позолочённый след из рук тугих
И цепь судьбы по роду – на тебе?
Ты слышал сказки робкою зарёй,
Но центр души – там видел идеал,
А бытие по золочёной нам поре -
Причудливо заискивало вдаль.
Богатым не считая этот век,
Его сложение в предмете о любовь,
Что ты забрал у мира для себя
И выпил сам ему от счастья – кровь.
Трясёт пути от иллюзорной лжи,
Куда – то движут смыслы по тебе
Невидимую даль – в одной руке,
За новой преисподней ей – главой.
По тем, которые ходили для себя
Внутри игры земного света лет
И точно калька – впитывали бред
От денежной могилы – дорогой.
Ту дверь открыть нельзя и словом ад,
В том ветер носит нас – опять назад
Сквозь шёпот льдин и пламя у костра,
Чтоб можно было выдумать – единый
Простор иллюзий, думая в сердцах
Для этой лжи, в которой ты не прав,
А твой невидимый уют – стирает льдины,
Что движут состояние в войне.
По ней идёт в пароме – этот длинный
Сюжет – из бледной мантии в руке,
Он дух тяжёлой ноши нам и силой
Ты сам заставил выпить кровь – во мне,
Не зная суть вещей о том, что было,
Не видя речь искусственно в себе -
Ты подлинный рассвет снимаешь мило
Внутри очередного
Тоскливо пишет палубой под мир -
Скелетный свод по роду у ручья,
Где сладко горевали – ты и я,
Что небо нам – недолгий ход дарило.
Оно вело свой смелый приговор
На дне невидимой картины – у людей
И этой сложной каторгой своей -
Не разнимало дрожь осунувшейся мины.
Писать не мог ты прямо у ручья,
А склад дрожащей противо любви -
Не стал тебе мешать, как эти дни,
Он только различал – любви картины.
Они в невидимой походке – близ луны
Струились прямо на густом подполье
И чёрный ствол ветвей им был – закон
Внутри невидимой картины – о любовь.
Что нет причины думать ей – взаймы,
В войне ли лучшей каторги – о мире,
Не смог ты вынуть повод в той руке
И стал невидим в личности – ревнивой.
Твои года – богатые сердца,
В ускоренном бегу им нет нам – силы,
А деньги пашут в истине – за толк,
Когда ты сон открыл на бытие.
Но сам невидим в роскоши – отныне,
Ты вечен в сердце близкой пелены,
А день внутри историей – под сны
Остался сводом счастья на руке.
Ты не ревнуешь жить и робкое «люблю»
Не страхом укоряет – в склад души,
Ты в праве быть той роскошью и миром,
Но гордо волей строишь – эти сны.
Они – твои строжайшие законы,
По ним – невидим мысли оберег,
А только человек уносит в мире
Его – хранящий подвига портрет.
Богатый след не скроется во тьме,
Что ночью клад – в закопанной равнине,
Когда ты видел зеркало во мне
И стыл внутри, как зоркий диалог.
Он ищет путь невидимой равнины,
Над волей сам ты спрашиваешь – им,
Конец ознакомительного фрагмента.