Почетный караул
Шрифт:
— Сорок дюймов! Ну уж не загибай! Явно больше.
— А я тебе говорю, всего сорок, — проревел голос Каррикера.
Видимо, он немного сбросил газ, потому что Натаниел Хикс почувствовал внезапное облегчение. Он попытался сглотнуть и не смог от неожиданно резкой боли: рот и гортань у него совсем пересохли. Он снова осторожно попробовал сглотнуть слюну и провел пересохшим языком по сухим деснам. Один наушник был по-прежнему прижат к уху, и Хикс слышал визгливый женский голос:
— Военный тридцать
Генерал Бил нагнулся и поднял упавший на колени микрофон. Раздался щелчок переключателя, и спокойный голос генерала зазвучал в эфире:
— Вышка! Говорит генерал Бил. Мы снова заходим на посадку. Пусть экипаж Б-двадцать шестого подождет меня у командного пункта. Я хочу поговорить с пилотом. Конец связи.
Только сейчас Хикс почувствовал, что головной телефон больно придавил ему правое ухо, и снял наушники. После двух безуспешных попыток ему наконец удалось повесить их на крючок.
— Ну что, все живы? Отсутствующих без уважительных причин нет? — спросил полковник Росс. Он наклонился к генералу Билу. — Нужно включить свет в кабине. Кажется, есть травмы. Не возражаете?
— Спросите Бенни, — сказал генерал Бил. — Теперь он у нас первый пилот.
— Не надо, командир, — ответил Каррикер.
Полковник Росс щелкнул выключателем настольной лампы; то же самое сделал вслед за ним и Хикс. Сержант Пеллерино снова сидел на своем месте, у боковой стенки кабины, прижав к голове ладонь. Он опустил руку, посмотрел на испачканные кровью пальцы и ухмыльнулся:
— Пустяки, сэр. Пара шишек, ничего страшного. — Потом повернулся к Макинтайру: — А ты как, не ушибся?
Макинтайр, как видно, не пострадал — только с головы слетела пилотка. Он ее отыскал и теперь крепко сжимал в руках. Он сидел, слегка приоткрыв толстогубый рот.
— Мы что, потерпели аварию, сэр? — недоверчиво спросил он.
— Не обязательно обращаться ко мне «сэр», сынок, — ответил сержант Пеллерино. — Нет, это не авария. Держи хвост пистолетом. Мы еще пока летим…
Натаниел Хикс посмотрел на лейтенанта Турк, но она отвернулась:
— Не надо, пожалуйста!
— Ну, как вы там? — повернулся к ней полковник Росс.
Лейтенант Турк отодвинулась от яркого света, прижалась щекой к стенке кабины, а другую щеку закрыла ладонями.
— Нормально, — ответила она.
Натаниел Хикс посмотрел вперед и увидел, что генерал Бил что-то говорит подполковнику Каррикеру. Южная часть небосклона над их головами была расцвечена яркими беззвучными вспышками молний. Подполковник Каррикер пожал плечами, повернулся, взглянул на компас, и самолет начал плавно входить в вираж.
На повернутом в профиль лице генерала Била появилось угрюмое выражение, сквозь зубы он что-то сердито выговаривал подполковнику.
— Кончай, командир. Давай бери штурвал.
Генерал Бил что-то ответил, потом откинулся в кресле и демонстративно скрестил руки на груди.
— Закрылки убираются. Какого черта, командир, бери штурвал, — не поворачивая головы, грубо сказал подполковник Каррикер. — Я ведь сказал, что не возьму штурвал. А сама она не сядет.
Тут Хикс наконец расслышал слова генерала:
— Это был приказ, — сказал он Каррикеру, — считай, что ты арестован.
— Прекрасно, арестован так арестован. Давай бери штурвал.
— Послушайте, может, хватит? — вмешался полковник Росс.
Генерал Бил положил руку на штурвал и точно рассчитанным движением подал его от себя. Положив другую руку на рычаг газа и внимательно глядя на приборы, он ответил довольно спокойно:
— Все в порядке, судья. Просто, когда я командую, я хочу, чтобы мои приказы исполнялись.
Некоторое время они летели молча; вдруг все почувствовали, как колеса шасси под полом кабины шаркнули по бетону, ощутили мягкий толчок, слева и справа замелькали посадочные огни. Генерал Бил лихо развернулся в темноте аэродрома, и они быстро проехали мимо длинного ряда ангаров. На стоянке перед зданием командно-диспетчерского пункта были включены прожекторы. Рядом, на неустойчивом с виду трехколесном шасси, неподвижно чернел Б-26. Генерал Бил подрулил к бомбардировщику и прибавил обороты двигателей. На перроне стояли несколько военных полицейских и офицер аэродромной службы с повязкой на рукаве.
Генерал Бил выключил моторы, сержант Пеллерино поднял защелку и открыл дверь. В кабину ворвался теплый влажный ветер, донеслись долгие раскаты грома. Натаниел Хикс отстегнул ремни и полной грудью вдохнул свежий воздух. В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал голос сержанта Пеллерино:
— Не беспокойтесь, мэм. Можете оставить его здесь. Все равно потом будут убирать.
— Спасибо, — слабым голосом ответила лейтенант Турк.
— Ну вот, выходите, — сказал генерал Бил. — И ты, Бенни, тоже. Я через минуту вас нагоню. Если кому-то нужно в «Олеандровую башню», могу подвезти.
— Подождите меня у командного пункта, ладно? — сказал полковник Росс Хиксу.
— Ну а вы? — спросил Хикс лейтенанта Турк. Он забросил за спину вещевой мешок, подхватил под мышку китель и вышел вслед за ней из самолета. Она нерешительно переминалась с ноги на ногу на мокром бетоне. — Как вы собираетесь добираться?
— Может, удастся поймать такси у КПП, — сказала она. — У меня сумка в носовом багажнике, так что мне придется ждать, пока не разгрузят. — Она бросила на Хикса грустный взгляд.