Почта доктора Дулиттла
Шрифт:
— Когда же это кончится? Пожалейте себя, доктор! Объявите всем, что завтра почта выходная, и поспите вдоволь.
А такой почты свет еще не видывал! Во-первых, она размещалась на плоту. Во-вторых, почтальонами были птицы. А в-третьих, каждого посетителя встречали как гостя: угощали чаем и булочками. Дамам из Фантиппо так понравились испеченные уткой булочки, что они стали приплывать на плот каждый день. Пришлось доктору соорудить на другом краю плота большой навес, поставить под ним столы и принимать там гостей. Дамы приезжали
А еще доктор Дулиттл позаботился о перьях. В те времена не было стальных перьев, и люди использовали гусиные. Даже на почте в Англии стояли чернильницы, а рядом лежали заточенные гусиные перья, чтобы любой мог написать письмо и тут же его отправить. Но они были плохо очинены, скрипели, царапали бумагу, оставляли кляксы. Доктор Дулиттл отказался от гусиных перьев, а попросил у буревестников и чаек, прилетавших к нему, по паре перьев из их хвостов. Писать ими было намного проще.
В самом углу стоял небольшой стол с чернильницей, полной красных чернил, и с пером из хвоста павлина. Там писали письма влюбленные. Необычные чернила и красивое пестрое перо помогало им найти самые нежные и цветистые слова для своих подружек.
А еще клей. Без клея не может работать ни одна почта. Мало того что марку надо купить, ее еще надо наклеить на конверт. Для этого обратную сторону марки намазывают клеем. Он высыхает, а потом достаточно марку лизнуть и прижать к конверту. Легко сказать — лизнуть, а если клей горький, кислый или соленый?
Доктор Дулиттл долго искал нужный клей и наконец придумал свой собственный. Он сделал его из сахарного сиропа. Жители Фантиппо очень любили сладости, и как только на почте у доктора Дулиттла появились марки с новым клеем, люди сотнями повалили к нему.
Поначалу доктор не догадывался, зачем жителям Фантиппо понадобилось так много марок. Бу-Бу даже не успевала считать деньги, вырученные за марки. А денег поступало так много, что пришлось везти на плот два больших глиняных горшка. Бу-Бу ссыпала монетки в горшки, а пес О’Скалли сидел рядом и никого к ним не подпускал.
И тут вдруг доктор Дулиттл заметил, что жители Фантиппо понесли марки обратно и стали требовать обратно свои деньги. На всех почтах мира можно сдать марки назад и получить за них деньги, если, конечно, марки не грязные и не рваные. Но про клей ни в каких почтовых правилах не сказано ни слова. Так что, если хочешь, слизывай его и неси марку обратно!
Конечно же марки продаются не для того, чтобы любой лакомка мог слизать с них сладкий клей. Пришлось доктору Дулиттлу добавить в клей лакричного сока.
В один прекрасный день на почту заглянул
— Пять кхе-кхе-кхе… марок в один пенни, кхе-кхе-кхе. И что-нибудь от кашля… кхе-кхе-кхе, — не проговорил, а прокашлял брат короля.
Доктор тут же выдал брату короля микстуру от кашля и пять марок в один пенни. И вдруг его осенило — а что, если добавить в клей лекарство?
Скоро на почте доктора Дулиттла стали продаваться марки от бронхита, марки от ангины и даже марки от живота.
Как-то вечером О’Скалли запер дверь, повесил на нее табличку «Закрыто» и вернулся в почтовый домик. Теперь, когда дела пошли на лад, доктору Дулиттлу уже не надо было работать день и ночь напролет. Поэтому О’Скалли застал Джона Дулиттла в кресле, с ногами на столе и с любимой трубкой в зубах.
— А славно мы поработали, — сказал доктор и улыбнулся. — Вот теперь у нас наконец есть настоящая почта.
О'Скалли устроился возле кресла и ответил:
— Да, другой такой почты во всем мире не сыщешь.
— Днем с огнем не сыщешь, — согласился с ним Хрюкки. — Кстати, доктор, не пора ли нам зажечь огни ми плоту, уже смеркается. А то, чего доброго, опять появится фрегат и в темноте налетит на нас. Снова начнутся разговоры про колбасу для экипажа, а я это ужас как не люблю!
— Пора, — ответил доктор, и поросенок подхватил фонари и выбежал наружу. Доктор тем временем продолжал беседовать с О’Скалли.
— Подумать только, мы открыли почту больше недели тому назад, а я не написал еще ни одного письма! Где же это видано — жить на почте и не писать писем? Всю жизнь, как только я собирался написать письмо, у меня не оказывалось под рукой марки. А теперь у меня марок хоть на сотню писем, а я никому не пишу.
— А вы напишите знакомым зверям, — посоветовал О’Скалли. — В лошадиный приют или моим приятелям Скоку и Тобби.
— Скок и Тобби небось бродят вместе с цирком по всей Англии; — возразил доктор. — Их не найдет ни один почтальон. Конечно, я мог бы написать Саре, но не помню ее адреса.
— А я знаю, кому вы должны написать! — воскликнул О’Скалли. — Мэтьюзу Маггу! И заодно передайте привет от меня его собакам.
— Но ведь ни он, ни его собаки не умеют читать.
— Зато его жена Теодора и читает и пишет, — не сдавался О’Скалли.
— Но о чем же я ему напишу? — спросил доктор. — Рассказывать о почте слишком долго.
В эту минуту в комнату влетел Проворный и сказал:
— Доктор, увольте нас, ласточек, от работы в городе. Мои почтальоны не могут найти нужный дом, нужную дверь, нужный почтовый ящик. Хотя мы и строим гнезда под крышами домов, птицы мы не городские. Мои ласточки то и дело сбиваются с дороги, путают улицы, а сегодня принесли назад четыре письма. Я сам полетел относить эти письма, но тоже не нашел ни улицы, ни дома.