Почта в Никогда-Никогда
Шрифт:
— У меня с ней постоянные неприятности, приходится держать собаку на привязи, когда я езжу на разведку нефти в пустыню, — сказал мне этот бывший пилот РАФа.
Было непонятно, зачем надо держать пса на цепи в пустынном месте, когда он в многолюдном городе не доставляет никаких забот.
Оказывается, когда начинается бурение и инженер Абламовпч занят своими делами, песик отправляется на дальнюю прогулку. Ее цель — найти приличное стадо овец, которое пощипывает себе травку. Пес берется за дело и с изяществом пригоняет на буровую все стадо. Никто никогда не учил его этому искусству — откуда бы…
— Поднимаю глаза от пробных
Австралийцы из буша, обожающие своих келпи, рассказывают любому, кто готов их слушать, о достоинствах этих собак. Говорят, однажды в пивной кто-то поведал совершенно невероятную историю о своем верном четвероногом друге. Пес якобы мог отличать стриженых овец от тех, что еще не побывали у «овечьего парикмахера». Более того, показывал своему хозяину больных животных, чтобы отделить их от остального стада, за несколько десятков миль бегал за почтой, сам находил удобные места для стоянок… Сейчас он ждал своего хозяина в машине перед пивной.
— Если это действительно такой гениальный пес, что же ты не пригласишь его сюда, мы бы с ним немножко выпили?
— Как бы не так, напьется еще — кто тогда поведет машину?
К вопросу о почесывании
В Перте, в Западной Австралии, в доме супругов Табачинских множество кошек. Кошка необыкновенно снисходительна к хозяевам, которые ей принадлежат, Она мирится с тем, что ночью, когда всякое порядочное существо выходит на охоту, люди идут спать. А вместо того чтобы спать днем, они крутятся по дому и злятся, когда точишь когти о кресло или другой предмет, подходящий для этого важного дела. Люди часами смотрят телевизор, в то время как кошка не видит там ничего достойного внимания, даже когда демонстрируются приключения Микки Мауса. Люди такие странные.
Я лично подружился с одной кошкой, которую прежние хозяева перед отъездом из Перта хотели усыпить. Почесав ее за ухом, я услышал, как кошка включила аппарат для мурлыканья, что по отношению к новоприбывшему всегда служит знаком особого расположения. Миссис Табачинска спасла животное от смерти, и кошка очень почитает ее. Зато вспоминая своих старых хозяев, кошка призналась мне однажды, что целиком разделяет мнение Оскара Уайльда, который считал, что, создавая человека, господь бог переоценил свои силы…
Пз знакомых собак мне необыкновенно симпатичен боксер по имени Ода, дама необыкновенной красоты. Если бы я был псом, то влюбился бы в нее без памяти. Шерсть у нее самая красивая во всем штате Западная Австралия, глаза — сама верность; мне она дружески помахивает обрубком хвоста, тогда как обычно бросается на чужих людей. Правда, я знаю тайну боксеров: весь вечер я почесывал собаку прямо под выпуклым лбом — есть там такое углубление, которого ни один нес не достанет собственными лапами. Наверное, чесание было и вправду высокого качества, если часов в пять утра меня разбудило страстное сопение. Это, опершись передними лапами о край кровати, ждал меня боксер. Спросонья я уж совсем было собрался рявкнуть на собаку, да не позволила совесть. Ее глаза говорили, что я не должен отказать
Получив свое, она облизала мне руку и вернулась к своим обязанностям, то есть в комнату сынишки Табачинских, потому что считает себя мамой малыша. В ее понимании, это маленький щеночек, который очень медленно растет. Ее собственные дети уже давно вступили в жизнь на своих нетвердых лапах. А это дитя все еще крутится дома! Собака любовно и бескорыстно ухаживает за ним. Ну разве иногда, когда мальчик был еще очень мал и, путешествуя по дому, засыпал на подстилке боксера, Ода необыкновенно деликатно вынимала из его кулачка конфету и угощалась, даже не разбудив владельца. Конечно, она прежде всего заботилась о том, чтобы спящий ребенок не подавился лакомством. Надеюсь, вы не подозреваете ее в алчности?..
Все это совсем по означает, что у австралийцев не бывает огорчений из-за животных. Я был как раз в Калифорнии, когда там происходили международные соревнования но прыжкам лягушек. Лучшие спортсмены прибыли самолетами из разных стран мира. К сожалению, спортсменку, которая прыгала под цветами Австралии, дисквалифицировали, так как она оказалась жабой. Я не смог установить, отослали ее домой или выпустили на ближайшем лугу…
Люди и людоеды
Я несколько раз отправлялся на ловлю акул вместе с мистером Феликсом Писаревским, в прошлом боксером одной из варшавских команд, уже более двадцати лет проживающим в Сиднее. Всю неделю он много работает, а по воскресеньям отдыхает на своей великолепной яхте.
Яхта стоит на якоре у причала, принадлежащего одному весьма изысканному клубу. В прилепившемся к скале домишке, обставленном с элегантной простотой, члены клуба потягивают разные крепкие напитки, беседуют в кругу друзей, а иногда даже выходят на большую воду, что следует понимать буквально.
Каждый, кто в Сиднее имеет приличную лодку, может охотиться на акул. Выловленных морских чудовищ привозят на берег, где взвешивают на больших весах. Рекорды дня тщательно записываются, толпы людей наблюдают это зрелище, наслаждаясь видом безопасных теперь морских страшилищ. Впрочем, и здесь надо соблюдать осторожность. Известны случаи, когда акулы оказывались живы и через тридцать часов после извлечения их из воды; лишь удачно пущенная пуля крупного калибра может прервать акулью жизнь.
Когда я сообщил мистеру Феликсу, что вновь собираюсь в Австралию, ответ был лаконичным: «Непременно приезжай, акулы и девушки уже ждут…»
Это был намек на очаровательных девушек, которые охотно соглашаются участвовать в экспедициях за акулами-людоедами. Термин — весьма вольный, так как в водах Австралии водится сотня видов акул: от вызывающей ужас «Белой Смерти» до совсем безопасных.
Наши путешествия никаких тайных целей не имели. Обычно сразу же после выхода из залива в открытое море прелестные девушки не возбуждали никакого другою чувства, кроме бесконечного сострадания. Волна в этих местах очень высокая, и яхту порядком качает. Правда, обаятельный хозяин умел смягчить даже морскую болезнь; в этих путешествиях все, кроме акул, отлично могли отдохнуть. Стремление к исторической правде заставляет меня подтвердить, что и акул никто из нас особенно не терзал. Несмотря на вылитые в море ведра бычьей крови, акулы обычно игнорировали как нас самих, так и цель нашего путешествия.