Почти что сломанная жизнь
Шрифт:
– С трудом могу в это поверить, Эйлин. Вы обладаете очень приятной и легкой индивидуальностью. Почему у вас нет близких друзей?
– У меня вообще никаких друзей нет.
– Ну, это определенно не может быть правдой, - говорит он, разводя и снова кладя ногу на ногу.
– Я не могу быть среди людей. Они пугают меня. И те друзья, которые у меня были, оставили меня, когда я…
– Когда вы что?
– Когда я уже не могла быть той, какой они хотели бы, чтобы я была.
– И что же они хотели?
– Спрашивает
– Они хотели, чтобы я была нормальной.
– Что заставляет вас думать, что вы не нормальная?
– Мне следует оставить позади то, что со мной произошло.
– Кто сказал?
– Ну, с тех пор прошло столько времени. И по телевизору я видела тех девушек, которые только спустя четыре месяца были в состоянии рассказать свою историю. Прошло уже три года, а я до сих пор не могу забыть то, что произошло.
– Я встаю и начинаю расхаживать туда-сюда прямо за дверью.
– Эйлин, - зовет меня Доминик. Я оборачиваюсь и вижу, что он тоже встал.
– Эйлин, - снова говорит он, пока я расхаживаю туда-сюда в напрасной попытке облегчить свое разочарование.
Три чертовых года и мой разум до сих пор не может справиться с этим.
Почему?
– Эйлин!
– С нажимом говорит Доминик, возвращая к себе мое внимание.
– Да?
– В этом нет правильного или неправильного. Нет жестких и быстрых правил о том, как долго будет проходить восстановление. Сравнивать себя с другими, не беря в расчет ситуацию, бесполезное и неправильное занятие. Каждая ситуация уникальна. Но подозреваю, что вы уже и сами знаете это. И еще я думаю, что ваше окружение - это то единственное, что вы можете контролировать. Поэтому, желая сохранить спокойствие, вы отгородили себя от мира.
Перестаю метаться и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Доминика.
Это правда?
Неужели я настолько сломлена, что единственная возможность продолжать существовать - запереть себя в своем доме?
Могу ли я выбрать преодоление боли и научиться встречаться лицом к лицу с катастрофическим событием, произошедшим тем пасмурным днем.
– Хочу, чтобы в моей жизни снова были краски, - еле слышно шепчу я.
– Я не расслышал вас, - говорит Доминик, делая шаг к прозрачной двери, поворачивая и наклоняя свою голову так, чтобы лучше слышать меня.
– Я хочу снова видеть много разных красок, а не только бежевый, Доминик. Я хочу вернуть себе фиолетовый. И ярко-оранжевый для вдохновения. Я не желаю иметь внутри себя черный. Мне нужны краски.
– Я делаю шаг к двери, и когда подхожу к ней, опуская свой лоб на сетку, и закрываю глаза.
– Я могу помочь вам.
– Пожалуйста, дайте мне надежду, - тихо говорю я.
– Эйлин?
– Да, - я не поднимаю голову, чтобы взглянуть на него.
– На сегодня мы закончили, но завтра…
– Да, - прерываю его я.
– Завтра вы откроете обе двери.
Подняв
– Завтра я открою обе двери, - соглашаюсь я, удивляя саму себя.
Глава 7
День одна тысяча двадцать третий, 10 утра. В дверь еще не звонили.
Что, если Доминик сегодня не придет?
Что, если он больше не хочет помогать мне?
А вдруг он решил оставить меня?
Они всегда уходят.
Стоя в своей гостиной с кружкой дымящегося кофе в руках, я с нетерпением смотрю на дверь.
Он сказал, что будет здесь. Где же он?
Полагаю, это не имеет значения, вероятно я вообще не открыла бы двери.
Я еще к этому не готова.
Я определенно не готова. Я сошла с ума, раз думаю, что могла бы впустить его внутрь, нет ни малейшего шанса, что я смогла бы открыть эти двери.
Еще не время открывать их, моя душа еще не желает принимать это.
Я отворачиваюсь от входной двери и в тот момент, когда я уже направляюсь в кухню, раздается дверной звонок.
Он здесь и все еще хочет помочь мне.
Я оставляю свой кофе и иду к двери. Смотрю в глазок и вижу Доминика, который стоит в полный рост по другую сторону двери.
Глубоко вдохнув носом, я закрываю глаза и опускаю лоб на тяжелую дверь из коричневого дерева.
– Эйлин, я бы хотел чашку кофе, пожалуйста, - говорит он, ничуть не повышая голоса.
Он знает, что я уже стою с другой стороны.
– Я… - Я не уверена, что собираюсь сказать. Я убедила себя, что не могу открыть ему дверь. Страх грызет меня, и голоса монстров звучат все громче.
Неужели я навсегда застряла в мире бежевого цвета?
– Эйлин, который час?
– Спрашивает Доминик.
Я гляжу на огромные настенные часы, висящие над обеденным столом в гостиной с тех самых пор, как я сюда переехала.
– Десять минут одиннадцатого, - отвечаю я.
– Вы уже пили кофе?
– Перед тем, как вы постучали.
– Хорошо, значит, теперь мы можем выпить кофе вместе. Мне со сливками и сахаром, пожалуйста, Эйлин, - говорит он уверенным тоном.
Он хочет войти внутрь. Он сказал вчера, что я открою двери и впущу его внутрь.
И думаю, я могу сделать это.
Это только две двери.
Я берусь за тревожную кнопку, висящую у меня на шее, и крепко стискиваю ее в руке.
Ладно.
Я могу сделать это.
Я выключаю сигнализацию и открываю деревянную дверь. Доминик стоит немного в стороне от прозрачной двери, явно ожидая, что я открою ее ему. Он мило улыбается мне, пока я нервно пытаюсь отпереть защелку.