Почти карнавальная история
Шрифт:
Во дворе панельной девятиэтажки Литвиненко с трудом нашел место для парковки: все было завалено снегом, и его «Фиат» брюхом едва вполз на сугроб. А снег продолжал идти, как будто там, в небесной канцелярии, захлопотавшиеся сотрудники, как и уральские «праводелы», готовили отчет по итогам года и не хотели ударить в грязь лицом перед начальством.
Валентин Рудольфович едва не подавился традиционным утренним тостом с плавленым сырком (нежная привязанность, оставшаяся со студенческих времен, хотя вместо сырка «Дружба» теперь он клал на хлеб нечто заграничное с грибами или ветчиной), когда жена, до того момента тихо-мирно наряжавшая елку в гостиной,
– Валя, смотри, смотри, тут Нельку показывают, вчерашние новости повторяют, ты вчера все пропустил!
На экране телевизора и вправду нарисовалась подруга жены Неля. В белой кепочке и коротенькой белой курточке она сидела за рулем огромного черного «Ленд Крузера», изящно облокотившись на руль, и нежно мурлыкала в подставленный микрофон:
– Хочется понять, что такое минус семьдесят один, увидеть эту природу, проверить себя в экстремальной ситуации…
– Неля, единственная женщина в команде, получила права только три месяца назад и не побоялась отправиться в эту экспедицию! – восхищался журналист. – Екатеринбургские трофи-рейдеры отпразднуют Новый год на так называемом полюсе холода. Экспедиция в составе тринадцати человек на пяти машинах пройдет пятнадцать тысяч километров, ее цель – самая холодная точка Северного полушария, поселок Оймякон, где температура опускается до минус семидесяти градусов.
– Что за идиотская идея… – начал было Валентин Рудольфович, приготовившись снова укусить бутерброд.
Но Ирина закрыла ему рот рукой и закричала:
– Молчи, сейчас ее нового покажут! Такой красавец, умереть – не встать!
Ну и вкусы у женщин, брюзгливо подумал лишенный тихого воскресного завтрака Валентин Рудольфович, с неприязнью глядя, как на пассажирское место возле Нели угнездился поджарый мужик с бритым черепом, но с ухоженной бородой сложной конфигурации. Тоже мне, рейдер!
– Мы туда приезжаем, быстро встречаем там Новый год и едем обратно! – Мужик во все зубы улыбался в камеру, левой рукой нежно обнимая спинку сиденья, на котором устроилась Неля.
Валентин Рудольфович покосился на жену – ее глаза сияли. И непонятно, то ли лысый рейдер тому причиной, то ли очередная Нелькина блажь.
– Ну и что все это значит? – проворчал он, прихлебывая уже почти остывший – такая гадость! – кофе.
– А это означает, – пропела непонятно чем довольная жена, – что Неличка вчера уехала и сегодня к нам не придет. Зато потом они придут вдвоем и нам все расскажут! Там минус семьдесят один! Здорово?
– Здорово… – кисло согласился Валентин Рудольфович, который терпеть не мог всех Нелькиных ухажеров, с которыми та постоянно ввязывалась в какие-то авантюры. При этом у Нельки, что самое интересное, был муж, лапоть и подкаблучник, который свято верил, что все спортивно-туристические и прочие увлечения супруги носят исключительно культурологический характер.
– И Настя с Игорем тоже не придут, представляешь? – продолжала Ирина, деловито переставляя какие-то плошки со стола в раковину – она вообще никогда не сидела без дела. – Игорь позавчера в больницу попал с гипертоническим кризом, а знаешь ведь, какой он капризный, то ему одно, то другое, вот она ему супики готовит, котлетки жарит и возле него в больнице сидит целый день. Еще и елочку ему туда понесет. Так что день рождения отмечаем в узком семейном кругу: ты, я, Юлька и Рита. Но Юлька придет поздно. И ты, пожалуйста, веди себя прилично, не лезь к ней, ладно, Валь?
– А… Рита тебе не звонила? – осторожно поинтересовался Валентин Рудольфович.
– Нет. А что? – удивилась жена.
– Видишь ли… После вчерашнего
– Рита – моя лучшая подруга! – отчеканила Ирина и забрала у него из рук кружку с недопитым кофе. – Ее муж к нам и так не ходит – нормальный, кстати, мужик. Мы договаривались, чтоб не знакомить ее с твоими коллегами, так их и не будет. В чем дело-то?
Валентин Рудольфович так расстроился, что даже отложил недоеденный бутерброд. Вчера, красиво отшив Марго возле суда, он был весьма доволен собой, но о последствиях не подумал. Жена, которая очень гордилась им самим и его карьерой, была готова положить на алтарь служения его профессии все. Кроме подруги детства. А получается, что на день рождения не придет никто, и если в первых двух случаях виноват злой рок, то в третьем – он лично.
– Зато в магазин ехать не надо, – вручила ему утешительный приз жена. – Представляешь, какие там очередищи! Я хотела вчера, а ты приехал в одиннадцать, ладно, думаю, раз никого не будет, и сама приготовлю, тряхну стариной, если не разучилась еще.
– Зато я решение отписал, нам же ехать завтра, чтоб на мне не висело, – привычно соврал супруг. – Ты хоть знаешь, что за дело вчера было?
– Какое? Расскажи! – Ирина немедленно оставила в покое посуду и уселась рядом, приготовившись слушать. Он любил рассказывать жене про сложные и интересные дела, потому что, рассказывая, еще раз их обдумывал и порой находил верное решение, а Ирина была отличным слушателем.
И Валентин Рудольфович подробно рассказал о вчерашнем заседании, о том, как он мечтал треснуть Буликова пепельницей в лоб и как отвратительно себя вела ее драгоценная подруга. Но жена, вопреки ожиданиям, не прониклась сочувствием, а принялась хихикать. Литвиненко обиженно прервал рассказ:
– Тебе смешно! А с меня еще шкуру спустят за это дело. Они же шпионы, им деньги из-за границы шлют, чтоб они нашу судебную систему расшатывали.
– Ну и что за система, если ее дохлая мышь может расшатать?! – уже хохотала жена.
– Да ну тебя! – обиделся Валентин Рудольфович, не встретив привычного сочувствия и понимания, и присовокупил бесспорный, с его точки зрения, аргумент против четы Мамай-Буликовых: – Если бы не они, я бы дома вечер провел.
– Ну, не они, так другие, – не поверила Ирина. – У тебя всегда работы больше всех. Но зато скоро будешь председателем! И тут выкрутишься, ты же умный! Ты у меня самый умный на свете. Устал, мой хороший, устал, мой заинька… – Она шутливо прижала его голову к своей груди, погладила, нежно подергала за ушки… и Валентин мгновенно расслабился, поплыл, он очень любил, когда она вот так, как над малым ребенком, над ним ворковала. – Вот в Египте отдохнем, да, солнышко? Слушай, какая, интересно, там погода, а? В турфирме говорят, что двадцать восемь градусов, а в Интернете я смотрела – двадцать один. Вообще-то разница. Ну ничего, просто будем гулять, правда?..
День прошел в ожидании. Ирина собирала чемодан и параллельно хлопотала на кухне – а у него не поворачивался язык сказать, что Марго тоже не придет и что виноват в этом он. В шесть часов раздался долгожданный звонок – но не в дверь. Ирина, сняв телефонную трубку, сперва заулыбалась:
– Ритуля, привет! Ну, ты где? Ждем ведь! Почему не придешь?.. Валя? Рассказал, конечно, я смеялась ужасно… Да ладно вам, подумаешь, приходи – помиритесь, я вас помирю… Что сказал? Так и сказал?!
Ирина, прижимая трубку к уху, зашла в комнату и уставилась на благоверного – на ее лице было написано изумление. Но Валентин Рудольфович выражения ее лица как бы не видел, потому что он как бы уже задремал у телевизора, умаявшись за день.