Почти любовь
Шрифт:
– Успокойтесь. Саша, сядь на место, – приказным тоном бросает Веснушка. – Давайте не будем впадать в крайности. Я уже сказала, что ничего смертельного не случилось. Ирина Владимировна имеет право относиться ко мне и Майе так, как считает нужным. Разговор закрыт.
– А я тебе говорила, Лесь…, – бормочет теща, осуждающе взглянув в мою сторону. – Ты это допустил! Кто она такая, чтобы приходить на семейные праздники?
– Мама, прекрати, – грозно приструнивает ее Леся. – Давайте лучше выпьем за здоровье Сергея Давыдовича.
Как ни странно, мы все послушно выполняем требование хрупкой,
Олеся никогда не отличалась сдержанностью в проявлении эмоций, и эта новая линия в ее поведении вызывает во мне отнюдь не беспочвенные подозрения. Дело даже не в публичных демонстративных лобзаниях моей матери с Майей, а в том, что Олеся какого-то черта начала искать ей оправдания, когда даже я сам их не видел.
– Ты уверена, что не хочешь уйти? – наклонившись к Олесе, шепотом спрашиваю я, все еще склоняясь к мысли, что держит лицо ценой неимоверных моральных усилий.
– Саш, если ты продолжишь дергаться, я решу, что тебе есть что от меня скрывать, – бесстрастно заявляет Олеся, поднося к губам бокал с красным вином. – Мы должны доверять друг другу. Правда? – ее взгляд пристально изучает мое лицо. Я озадаченно киваю, с такой же дотошностью рассматривая ее расслабленные черты. – Я была уверена, что она появится, – бросает она еще одну многозначительную фразу и отворачивается к матери.
– Пойду покурю, – сообщаю я и направлюсь к выходу из зала.
Внутри ресторана есть зона для любителей никотина, но мне необходимо проветриться. Накинув пальто, я спускаюсь по ступеням. Морозный воздух приятно охлаждает разгоряченное лицо, внося в мысли необходимую трезвость. Заметив на тротуаре знакомую фигуру в длинном стильном пальто, я раздраженно чертыхаюсь про себя. И ведь не обвинишь, что она подкарауливает меня тут специально.
– Я жду такси, а не тебя, – заранее оправдывается Майя, когда, поравнявшись, я бросаю на нее выразительный взгляд. – И мне никто не сказал, что ты приедешь вместе с женой. Поверь, я тоже не горю желанием с ней встречаться.
– А со мной, значит, горишь желанием встречаться? – ухмыляюсь я, сделав из услышанного логические выводы.
– По крайней мере, ты меня не бесишь, – прямо отвечает Майя и быстро оправляется. – Она тоже, но… В общем, ты понял, – сдавшись, она пожимает плечами. Затянувшись сигаретой, я какое-то время задумчиво смотрю, как Майка нервно роется в своей сумочке, пытаясь там что-то найти. – Черт, дома забыла. Не угостишь?
Я протягиваю ей сигарету, помогаю прикурить. Мы молчим пару минут. Она постоянно
– Ненавижу этот город, – вздыхает она, выпуская белое облачко дыма. – Питер мне нравился больше, а здесь я постоянно везде опаздываю.
– Езди на метро, – усмехнувшись, предлагаю я. Сразу после нашей с Олесей свадьбы Майя бросила перспективную работу и вернулась на постоянное жительство в Москву. Она никогда не говорила этого вслух, но я знаю, что ненамеренно повлиял на ее решение, и, наверное, мой сарказм сейчас совсем неуместен.
– Все шутишь, Кравцов, – в ее голосе проскальзывает печаль. – Ты думаешь, я специально общаюсь с твоими родителями?
– Есть такие подозрения, – не увиливаю я.
– Зря, – возражает она. – У меня никогда не было семьи. Ты не в счет. Тебя у меня тоже никогда не было, но они первые в этом городе проявили ко мне чуточку тепла. Разве плохо с моей стороны ответить взаимностью?
– Это нормально, Май, но мои родители преследуют определенную цель, привечая тебя в своем доме.
– Ты думаешь, я этого не понимаю? – с горечью произносит Майя. – Я пытаюсь жить дальше, но ничего не клеится, Саш.
– Сожалею, – сухо отвечаю на внезапное признание.
– Неа, – нервно рассмеявшись, она отрицательно трясет головой. – Не сожалеешь, но знаешь, ты счастливым тоже не выглядишь.
– Тебя это радует?
– Нет. В отличие от тебя, я сожалею искренне, – она выжимает из себя усталую улыбку и, быстро попрощавшись, ныряет в затормозившее на обочине такси.
Проводив взглядом автомобиль и докурив сигарету, я возвращаюсь в шумный зал. За столиком Веснушки нет, ее родители смотрят на меня с плохо скрываемым осуждением.
– Где Леся? – задаю вопрос главе семейства.
– Вышла поговорить с Ириной, – с неохотой сообщает Игорь Степанович.
– Зачем вы ее отпустили? – гневно бросаю я, нервно оглядывая помещение. Ни мамы, ни Олеси среди гостей нет.
– А ты попробуй ее остановить, – устало произносит Матвеев. Его жена судорожно вздыхает, глаза подозрительно блестят.
– Если эта сука обидит мою дочь, я ее убью, – зловеще обещает Светлана.
– Никого убивать не нужно, – раздается за спиной голос жены, следом я ощущаю мягкое прикосновение ладони к моему плечу. – Ирина Владимировна очень расстроилась. Я ее успокоила, – невозмутимо добавляет Олеся, присаживаясь на свое место. – Кто разольет вино? У меня в горле пересохло, – невинно интересуется она, устремив на меня выразительный взгляд.
– Может, хватит, Лесь? Ты уже много выпила, – опустившись рядом с ней, я тем не менее тянусь за бутылкой и наполняю пустые бокалы.
– Ты неисправимый зануда, Саш, – закатив глаза, усмехается Олеся.
Ресторан мы покидаем примерно через час, когда начинают расходиться первые гости. Едем сразу в аэропорт, собрав по пути все пробки. К счастью, запас времени у нас более чем достаточный, и опоздание на рейс нам не грозит. Олеся дремлет, положив голову мне на плечо. Я бесцельно листаю ленту, с тоской думая о том, что дома мы окажемся не раньше, чем через четыре часа. МКАД стоит, таксист нервно тарабанит пальцами по рулю, то и дело меняя радиостанции.