Почти любовь
Шрифт:
К счастью, его отвлекает Маринка Смирнова, наша главная активистка. Она не один год сохнет по Виктору, даже не пытаясь скрыть свои чувства. К слову, Марина такая не одна. Почти все наши девочки-волонтеры неровно дышат к красавчику-куратору. Раньше меня это сильно угнетало и раздражало. Слишком большая конкуренция, чтобы поверить в свои шансы на взаимность. Тем не менее каким-то чудом мне удалось привлечь к себе внимание Виктора.
Я помню, как была счастлива, когда он впервые пригласил меня на настоящее свидание. Летела к нему, как на крыльях, земли под ногами не чувствовала. Казалось, что сердце не выдержит, разорвется от избытка эмоций. Не разорвалось,
Вик оказался не таким, каким я его себе нафантазировала. Розовые очки разбились уже после второго настоящего свидания, на котором я лишилась девственности. Первый секс был неплох. Никакой особой боли, немного неприятно, но терпимо. Меня поразило и оглушило то, что Виктор сказал после… о своих планах на нас. Точнее, об их отсутствии. Секс без обязательств – все, что он мог мне предложить. Вот это было действительно больно, но я согласилась сразу, почти не колеблясь. Наплевала на гордость, на стыд, на чувство собственного достоинства и привитые с детства принципы. Вик звонил, я бежала, как собачка по свистку, и безропотно делала все, что он просил, боясь потерять его расположение. Периодически мне нравилось. Как любовник, Вик эгоистом не был, но я не всегда могла до конца расслабиться, потому что все мои мысли крутились вокруг вопроса: позовет ли он меня еще или это наш последний раз?
Знаю, что это выглядит жалко и унизительно, но я ничего не могла с собой сделать. Виктора винить не в чем. Я сама позволила ему быть потребителем и эгоистом. Окончательный разрыв был вопросом времени, но это я понимаю сейчас, а еще год назад жила надеждой, что однажды Вик захочет большего.
«Однажды» наступило, но ирония состоит в том, что теперь я ничего не хочу.
Он опоздал.
После общего собрания в «Содействии», Вик ведет меня в «наше» кафе, находящееся в этом же здании. Мы садимся за тот же столик, что и обычно, заказываем себе по кофе и сэндвичу. Мартен говорит, что рад меня видеть, а я слишком измучена минувшими выходными, чтобы выдать хоть какую-то адекватную реакцию. Кравцов выжал из меня все соки, устроив секс-марафон на выносливость. Затрахал в прямом и переносном смысле слова. Начал в субботу вечером и закончил этим утром. Промежутки на сон, еду и душ были такими незначительными, что практически стерлись из памяти. Кое-что еще стерлось, но не будем вдаваться в анатомические подробности. Ближайшие пару дней Страйку точно ничего не обломится. Я физически не вывезу.
– Ты меня не слушаешь, – констатирует Вик, заметив мою отстраненность.
– Прости. Не выспалась, – извиняюсь, потянувшись к стаканчику с кофе. Его взгляд темнеет, полные красивые губы кривятся в недоброй усмешке.
– Твой новый е*арь не давал спать? – грубо спрашивает он. Обычно Виктор не позволяет себе подобного тона, но видимо у него всерьез подгорает в одном месте. Я не чувствую неловкости, потому что не должна перед ним отчитываться.
– Во-первых, не новый. Мы живем вместе с июня этого года, а во-вторых, еще одно хамское слово, и я уйду, – спокойно ставлю грубияна на место.
– Ты изменилась, Алесия, – окинув меня изучающим взглядом, заявляет Вик. – Стала дерзкой, уверенной. Взрослеешь, – он снова ухмыляется, пытаясь меня задеть. Я спокойна как удав. Непробиваема, как бетонная стена. Взрослею. В этом Вик абсолютно прав.
– Меня Олеся зовут. Запомни, пожалуйста, – подчеркнуто вежливо прошу я.
– Не говори со мной так!
– Как?
– Словно
– Тебе кажется, Виктор, – смягчившись, возражаю я, автоматически замечая, что на нас глазеют посетители за другими столиками. Точнее посетительницы, и не на нас, а на Леманна.
Ничего нового. Так было всегда. Куда бы мы ни шли, Вик постоянно оказывался в центре женского внимания. Модельная внешность, высокий рост, спортивное тело, брендовые шмотки. Я тоже в свое время запала на идеальную внешнюю обложку, а влюбилась за жизненную позицию. Вик идеален во всем, что не касается личной жизни.
– Я не хочу тебя терять, Олеся, – откровенно признается он. – Что мне сделать, чтобы ты дала нам еще один шанс?
– Вик…
– Нет, послушай, – Виктор накрывает мои ладони своими. – Мы неправильно начали. Я не воспринимал тебя всерьез, вел себя, как последний кретин. В Париже я многое переоценил и понял, как сильно заблуждался. Никогда ни по кому так сильно не скучал. Думал о тебе каждую минуту. Представлял, как вернусь и все исправлю. Клянусь, с теми девчонками с фото у меня ничего не было. И ни с кем не было.
– В это трудно поверить, Виктор, – скептически говорю я. – Учитывая, что мы расстались, ты не обязан был…
– Я никого другого не хочу, – перебив меня, импульсивно бросает Вик. – Только тебя, Олеся. Ты мне нужна. Очень сильно. Я признаю свои ошибки и готов меняться.
– Виктор, я тебе изменила и живу с другим мужчиной, – безжалостно напоминаю я. Черты его лица застывают, в глазах отражается боль, но он не собирается сдаваться.
– Этого бы не произошло, не будь я таким слепым ослом.
Не буду врать, меня волнует его искренность и напор. Я очень сильно любила Виктора и не собираюсь обесценивать все, что было между нами. Чувства не испаряются бесследно по щелчку пальцев. Он все еще мне дорог, но я хочу поступить честно. В первую очередь, по отношению к нему.
– Мы можем быть только друзьями, – произношу уверенным тоном. – Я пойму, если ты захочешь полностью прекратить общение, но это мое окончательное и взвешенное решение. Ты никак не можешь на него повлиять.
– Совсем? – тихо спрашивает он, крепче сжимая мои ладони.
– Совсем, – утвердительно киваю я. Вик убирает руки и, откинувшись на спинку стула, сверлит меня пронзительным тяжелым взглядом.
– Чем он тебя взял? – в его голосе звучит горечь и обида.
– Я не буду обсуждать это с тобой.
– Почему нет? – Виктор резко наклоняется вперед, положив локти на стол. – Мы же теперь друзья. А друзья делятся личными секретами.
– Не думаю, что ты готов к дружбе, – категорично качаю головой.
– Зря ты так думаешь. Я не собираюсь навязываться и преследовать тебя. Ты высказалась. Я услышал и принял. Если по-настоящему любишь человека, то желаешь ему счастья, и если любимый человек счастлив с кем-то другим, то ты его отпускаешь и живешь дальше. Согласна?
Поколебавшись, я неуверенно киваю. Он безусловно прав. Мое сомнение вызвано не вложенным в слова Виктора подтекстом, а личными и глубоко-сокровенными причинами и страхами.
– Ты с ним счастлива, Олеся? – следующий вопрос выбивает меня из колеи, хотя он логически вытекает из предыдущей реплики. – Уверена, что он – именно тот, кто тебе нужен?
Как нельзя вовремя раздается рингтон моего мобильника, лежащего на столе. Я хватаюсь за него, как за спасательную соломинку, и отвечаю, даже не взглянув на имя вызывающего абонента.