Почти мой

— Мия, не делай этого! Вот ты чокнутая! О, я не могу на это смотреть! — пискнув, отворачиваюсь в сторону, чтобы не видеть, как пост этой дурёхи появится в ленте новостей. — Фух, мне дурно. Пойду за минералкой. Тебе что-нибудь притащить?

— Какая минералка! Там в холодильнике есть пиво, а в среднем шкафчике чипсы. Давай отмечать и наблюдать, сколько найдётся желающих купить невинность восточной красотки! — хихикнув, Мия взбудоражено заёрзала, а я поплелась на кухню, причитая себе под нос. Во-первых, я до ужаса боялась её отца, мэра нашего города. Причём, я была такая не одна, Рубена Таджи боялись абсолютно все: полиция, бандюги, мелкие и крупные предприниматели, и даже пастор. А моя подруга нарочно

злила своего папочку, поступая наперекор его воле. И с каждым годом этот бунт набирал оборотов. Мия даже не проголосовала за него на выборах, испортив бюллетень матерным словом. Во-вторых, мне жутко не нравилась её идея! Даже в шутку гадко как-то выставлять на продажу свою девственность! Мужики будут смотреть на её фото, пускать слюни или чего хуже. Хлопаю дверцей шкафа, достаю чипсы, которые Мия ест только потому, что отец запрещает ей употреблять вредную пишу. Это и пива касается, но оно каким-то волшебным образом оказывается в её холодильнике. В огромном семейном особняке Мие выделили целое крыло, где у неё есть своя кухня, четыре комнаты, огромный балкон, я на нём в прошлом году училась на роликах кататься, и две ванные комнаты. Зачем одному человеку две ванные и два унитаза я до сих пор понять не могу. И я единственная, кому Рубен Таджи позволяет приходить к ним без приглашения и оставаться на ночь, потому что мы дружим с Мией с пяти лет. Мой отец тогда работал личным водителем Рубена. И после того, как мой папа погиб, прикрыв собой своего шефа от бандитской пули, Рубен стал относиться ко мне чуть человечнее. Деньгами не помогал, потому что жлоб, но время от времени позволял обедать за их столом. Я вообще заметила, чем человек богаче — тем он жаднее. Мия вот тоже с жиру бесится.

— Смотри, доиграешься! — сую ей её чипсы и пиво. — У меня дурное предчувствие.

— Снова колет под левой коленкой? Дженифер, куколка моя, ну почему ты такая стремная?! Я ведь под вымешенным ником эту страницу зарегистрировала. Тут нигде моё имя не указано.

— Но фотки ведь твои!

— Ой, его люди следят только за тем, что я выкладываю на своей странице в инстаграме. Не трусь, мы просто прикалываемся! Если папик запалит, скажу, что просто дурачилась. О, глянь, уже суммы начали предлагать! Сейчас упаду, ой не могу, триста баксов какой-то лох предлагает! Да я миллион стою! Так и отвечу, пусть сидит локти кусает и дрочит на журнальчик! У-у-у, как у некоторых воображение разыгралось! — Мия в ударе, быстро шлёпает ответное сообщение, игриво закусив губу. Мне остаётся только головой качать, отпивая холодное пиво маленькими глоточками.

Мия красивая девушка на зависть многим. По-настоящему красивая. Не результат работы талантливых пластических хирургов и фитнес тренеров, а произведение природы. Восточные корни наградили её чёрный шикарной шевелюрой, идеальной персиковой кожей, пухленькими губками, невероятной красоты глазами и стройной фигурой. Раньше я сильно комплексовала рядом с ней теперь меня попустило, другие проблемы заняли свои первые позиции. Рубен настолько трясся над своей единственной дочерью, ограничивая её свободу, подбирая ей выгодную партию, что в свои двадцать три года она до сих пор была девственницей и ни разу не целовалась с парнем, хотя в вопросах секса было подкована на все сто, пересмотрев кучу видео и перечитав гору литературы. Я порнушкой не увлекалась и книжки про «это» не читала, но мне повезло больше, у меня всё-таки был «почти» парень, мы пару раз целовались, и он даже решился пощупать меня за грудь. Но на этом всё закончилось, мне было не до личной жизни, я пытаюсь заработать денег, чтобы помочь матери с сестрой и наконец подпрыгнуть над чертой бедности.

— А хочешь, мы и твою фотку разместим? Ты у нас такая хорошенькая? Мы ведь вместе с тобой читали ту историю, как одна «Мисс Февраль» продала свою девственность одному миллионеру, — не унимается Мия.

— Спасибо, я лучше почку продам, — скривилась я ей в ответ. — Это так унизительно. Это даже не проституция — это что-то более гадко-эксклюзивное.

Шлюхи хотя бы превращают это в профессию и даже платят налоги. А я не шлюха, Мия.

— Можно подумать я рвусь пополнить ряды ночных фей! Знаю, что ты у меня гордая воинственная канарейка, просто расслабить тебя хочу. Это ведь игра. На самом деле мою девственность мой папочка планирует вложить как можно выгоднее, подсунет мне какого-нибудь позолоченного старого козла. А я если на то пошло, на зло ему отдамся нашему садовнику!

— Местные на тебя даже смотреть бояться, моя принцесса. Для них жизнь дороже. Так что садовника можешь сразу вычёркивать. А что, если этот позолоченный козёл будет молодым и симпатичным?

— Ага, сейчас! Думаешь, папочка мне не отомстит? Да я уверена, что он заставит меня выйти за самого мерзкого старикана-извращенца! Я завидую тебе, Дженифер, так завидую твоей свободе! А ты это даже не ценишь! Захотела пошла в клуб, захотела в бар или на крутую тусовку, чтобы подцепить там накаченного симпатягу.

— Хочу сообщить, о несравненная, если вдруг ты не знала, что для всех этих походов нужны деньги и время, — смеюсь я, скорчив ей смешную рожицу. — И накачанный симпатяга вряд ли поведётся на мои потёртые джинсы, невзрачную майку и сиськи первого размера. Меня так бесит, что вся твоя одежда на меня большая! Я бы могла за тобой столько классных шмоток донашивать!

— Ты что это меня только что толстой назвала? — притворно хмурится Мия.

— Ага, доска гитаре не конкурент, — фыркаю я. — Ты у нас визуальное объедение. Даже мне нравится смотреть на твою фигуру, ведьма восточная! Твой муж сам себе будет завидовать! — мы снова дурачимся, Мия бросила в меня подушкой, я бросилась её щекотать, параллельно запихивая ей в волосы чипсы.

— Дурочка, мне снова голову придётся мыть! Вот я тебе сейчас!

Мия гоняется за мной по всем комнатам, затем мы меняемся местами, пока она не заперлась в ванной.

— Выходи, персик! Иначе я сейчас напишу на твоей фейковой странице, что на самом деле ты мужик, зовут Гарри, что тебе пятьдесят шесть лет и ты далеко не девственник!

— Не смей прерывать мой аукцион! — и догонялки возобновляются снова, пока мы не падаем на её кровать-аэродром чтобы отдышаться. — Останешься на ночь? — с надеждой спрашивает Мия.

— Не могу. Завтра мой первый рабочий день, — бросаю в ответ и замираю, зная, что сейчас до неё дойдёт и начнётся истерика.

— Значит, мы перестанем видеться? — выдыхает Мия уже другим голосом. — Дженифер, зачем тебе эта вторая работа? Почему бы тебе не устроиться на одну из фирм моего отца?

— Мия, ты сама себе противоречишь. Я не хочу быть обязанной твоему отцу. Одно дело навещать тебя и другое дело от него зависеть.

— О-о-о, это твоя гордость! Нужно быть просто хитрее! Я ведь не воюю с ним в открытую, я подсовываю ему свиней исподтишка! Ну, пожалуйста, Дженифер, не бросай меня!

— Я не бросаю тебя, персик. Мы будем созваниваться и чатиться. Я буду заглядывать, но только реже. Сколько там уже дают за ночь с тобой? — пытаюсь отвлечь её внимание, потому что не люблю, когда она расстраиваться, тогда она расстраивает меня и мы вместе ревём.

— Хм, один араб предлагает, ого, уже пятьсот тысяч долларов! Как думаешь, отправить ему фото моей коленки? — и Мия снова хохочет. — Как же вы меня бесите, мои озабоченные жеребцы! Вот скажи, что им в жизни не хватает?

— Явно, что острых ощущений, — пожимаю плечами.

— Угу, острых ощущений на кончике крохотного члена. Хотят драйва, пусть покоряют горные вершины, объезжают диких лошадей, ныряют с аквалангом! Так нет, им на девственницу вскарабкаться захотелось.

— Эх, жаль не сняла тебя на видео! Какой бы социальный ролик можно было запустить! — хмыкаю я, начиная собираться. — Ладно, ты тут не кисни, себя на запчасти не продавай, и чуть что звони мне!

Мия всё равно скисла, ажиотаж вокруг её девственности радует её уже не так остро, а я спешу смыться до возвращения её деспота-отца.