Почти невеста

Фэйзер Джейн

Арабелла подошла к письменному столу, едва слышно ступая, будто крадучись, хотя была в комнате одна, и единственным, кто бодрствовал, был ночной привратник, а он не мог оставить свой пост. Она присела к письменному столу и открыла ящик, где, как однажды видела, Джек держал ключ от сейфа. Она не сразу его нашла и принялась перебирать бумаги, пока ее пальцы не нащупали маленького выступа в дальнем конце ящика. Арабелла нажала на этот выступ, внутренняя пружина отделения подалась, и оно открылось. Ключ был в нем.

Она склонилась над

столом, пытаясь открыть нижний ящик, где Джек держал сейф, вытащила маленький окованный железом сундучок и осторожно поставила его на стол. Ключ подошел и мягко повернулся в замке. Она подняла крышку и заглянула внутрь – там лежала пачка бумаг. Днем ее письмо лежало наверху, но сейчас его там не было, и ее пальцы неуверенно перебирали содержимое сейфа. Она не хотела трогать ничего, что не принадлежало ей.

Потом начала решительно вынимать бумаги одну задругой, раскладывая их точно в таком же порядке, как прежде, и тщательно стараясь не смотреть, что на них написано.

В середине ящика она обнаружила свое письмо. Со вздохом облегчения она вынула его и педантично сложила все остальные документы. Когда она закрывала крышку сейфа, на первый взгляд там было все как раньше. Арабелла заперла ящик и вернула сейф и ключ на прежние места.

Захватив письмо, она вышла из библиотеки и направилась в свою спальню, где Бекки дремала у камина в ожидании госпожи.

Перед рассветом Джек покинул игорное заведение. Он в первый раз после возвращения в Лондон с Арабеллой провел за игрой целую ночь. Он и не собирался проводить всю ночь за игрой в фараон. В предрассветных сумерках он окликнул наемный экипаж.

Почему это ни с того ни с сего Арабелла заговорила о своих корнуэльских родственниках? Он, собственно говоря, давно забыл об этом неотправленном письме.

Джек хмурился в темноте экипажа, в то время как тот несся по улицам в предрассветной тишине.

Он сожжет его нынче утром, а вместе с ним исчезнут угрызения совести.

Двадцатью минутами позже он сидел за своим письменным столом, снова и снова перебирая бумаги в яшике-сей-фе. Потом откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Нет, он не пропустил письмо, когда перебирал бумаги в первый раз, – его там не было. Так куда же оно подевалось?

Он стремительно выпрямился на стуле. По-видимому, оно у Арабеллы, но как она, черт возьми, его обнаружила? И что теперь ему делать? Он отставил сейф, поднялся на ноги и тихо вышел из библиотеки. Мальчик-поваренок с совком, полным угля, вжался в стену, чтобы пропустить его, когда герцог появился в холле. Джек едва заметил его и не обратил внимания на взошедшее солнце. Парадная дверь была открыта, и горничная, стоя на коленях, скребла ступеньки крыльца, щедро расплескивая воду из ведра. В дом проникали звуки пробуждающегося города.

Джек на мгновение задержался на нижней ступеньке широкой подковообразной лестницы. Арабелла поставила его перед немыслимым выбором. Если он уличит ее в том, что она проникла в его сейф,

он будет вынужден признаться в своем обмане. Но не скажи он ничего, то угодит в приготовленную для него ловушку.

А он отлично знал, что представители семейства Лэйси были мастерами ставить капкан.

Он неторопливо поднимался в свою спальню. Почва, на которой зиждился его брак, оказалась предательской. Это не был простой и прагматичный брак по расчету. Его жена ему не доверяла, а теперь и он не знал, сможет ли доверять ей. Внезапно они оказались в разных и враждебных друг другу лагерях. И как, черт возьми, такое случилось?

ГЛАВА 14

– Похоже, ты ошибся, Джордж, – сказал Чарлз Фокс, подходя к Джорджу Кавене, стоявшему, прислонившись к стене, и наблюдавшему за игрой за круглым столом в центре зала.

– Насчет чего? – спросил Джордж, не спуская глаз с игроков.

– Насчет леди Арабеллы… Она вовсе не играет так, как играл Лэйси. Мне кажется, она даже не считает выбывшие карты, – неодобрительно заметил Фокс. – Данстон по крайней мере понимал, что делает, не знал только, когда и где остановиться.

– Это замечательное суждение, особенно потому, что исходит от тебя, – хмыкнул Джордж, на мгновение отводя глаза от игорного стола, чтобы подать знак лакею, проносившему мимо поднос с шампанским.

Фокс пожал плечами, принимая замечание друга как должное.

– И все же мне неприятно за ней наблюдать, – сказал он.

– М-м-м…

Джордж хмуро оглядывал стол, за которым сидела Арабелла, а возле нее стоял всего один столбик монет.

– Не понимаю, почему она не пытается предугадать дальнейший ход игры. Она играет как совершенный новичок, но сейчас уже можно предположить, что кое-что она усвоила и у нее есть надежда отыграться.

– Может быть, она не умеет считать? – предположил Фокс, глядя с дрожью, как Арабелла ставит на уже открытую карту.

– Чепуха. Миледи Арабелла цепкая, как клещ, – возразил Джордж. – Кстати, понять не могу, почему Джек не преподал ей основных правил игры.

Фокс обмахнулся веером в тщетной и ленивой попытке разогнать спертый перегревшийся воздух в ярко освещенном зале.

– Что ты думаешь о его браке, Джордж?

Он посмотрел на друга, но в ясных и умных глазах не прочел ни малейшей склонности к дешевому фанфаронству.

– Хотел бы это знать. Для меня это тайна. Не уверен даже, что они нравятся друг другу. Могу лишь сказать, Фокс, что мне эта леди по душе.

Чарлз кивнул:

– Она ничуть не похожа на брата. В ней есть уравновешенность, и, разумеется, она не дура. И знаешь, иногда я ловлю взгляд Джека, устремленный на нее, – заметил он, хмурясь. – Не могу точно определить выражение его лица… но… – Фокс сжал губы. – Он, пожалуй выглядит ошарашенным. Ошеломленным.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. И это совсем нехарактерно для Джека. Никогда в жизни не видел его сбитым с толку.