Почти невеста

Фэйзер Джейн

– Господи! – пробормотал Джек, ощутив вкус крови на губах. – Ты, моя радость, прямо мегера, когда возбуждена.

Он помог ей приподняться и сесть, пытаясь привести в порядок ее юбки. Она беспомощно рассмеялась, когда форейтор открыл дверцу экипажа и заглянул внутрь.

– Кэвендиш-сквер, – доложил он, стараясь скрыть изумление при виде этой странной сцены.

– Благодарю тебя, Фрэнк.

Джек высвободился из складок ее юбки и выпрыгнул на улицу. Он протянул руку Арабелле

и чуть не выволок ее из коляски.

Она ступила на тротуар и осознала, что корсаж ее съехал набок, юбки влажны, на них весьма сомнительные пятна, и они безнадежно измяты. Собрав все свое достоинство, насколько это было возможно, она раскрыла веер и поднялась по ступенькам крыльца, придерживая юбки рукой в перчатке. Она проплыла мимо Тидмауса, несколько высокомерно пожелав ему спокойной ночи, и проследовала через холл к лестнице. Джек шествовал за ней.

Собаки бросились приветствовать их, как только они вошли в будуар Арабеллы. Она, смеясь, опустилась в кресло и принялась их успокаивать.

– Что, ради всего святого, подумал Фрэнк? – спросила она, переводя дух. – Ты только посмотри на меня. Я вся всклокоченная, похожа на живую изгородь.

И в самом деле, шпильки высыпались из ее волос.

– А вы, сэр, не сочли нужным застегнуть штаны.

Джек в ужасе опустил глаза на свои бриджи, в то время как она согнулась пополам от смеха. Джек принялся, смеясь, торопливо приводить себя в порядок.

– К счастью, мне все равно, что думает обо мне прислуга.

Он подошел к двери спальни и открыл ее.

– Бекки, вы можете идти спать. Ее светлость ляжет сегодня без вашей помощи.

Сонная горничная вскочила со стула перед камином и присела в реверансе.

– Да, ваша светлость, если ее светлость уверена в этом.

– Ее светлость совершенно уверена, – сказал он твердо. – А теперь ступайте.

Девушка снова сделала книксен и поспешила из комнаты. Джек вернулся в будуар.

– Идемте, мадам жена. Наша поездка только подстегнула мой аппетит.

– Вы собираетесь снова злоупотребить вашей властью надо мной, сэр? – спросила она, широко раскрывая глаза и прижимая руку к сердцу.

– Ну, если вам угодно это называть так, – согласился он покладисто. – А теперь идемте. Давайте-ка займемся этим вашим злополучным платьем, с которым мы так немилосердно обошлись.

Он повлек ее в спальню и плотно закрыл дверь перед скулящими собаками.

Много позже Арабелла пошевелилась на ковре перед камином, почувствовав, что его ворс раздражает кожу ее спины. В разгар страсти она этого не заметила.

Джек навис над ней, опираясь на локти. Он отвел прядь волос с ее лба.

– А теперь расскажи мне, моя сладостная жена, о чем это вы так увлеченно беседовали

с Джорджем в оконной нише.

– Я же говорила тебе.

Она смотрела на него с сомнением.

Их тела все еще были переплетены, и она ощущала его в себе, удовлетворенного и умиротворенного, и его глаза, мерцающие мягким светом, все еще хранили отблеск вожделения и страсти, но под этим крылось и нечто другое, какая-то цель.

– Нет, ты не сказала мне правды, – возразил он. – Ответь же теперь.

Он смягчил это требование поцелуем в уголок ее рта.

Арабелла размышляла. В мягком приглушенном свете спальни с бликами, играющими на их сплетенных телах, с сиянием удовлетворенной любви, которое, как ей было известно, отражалось и в ее глазах, она решила, что это самый подходящий момент для того, чтобы узнать что-то из его тайн.

– Он сообщил мне кое-что из того, что вызвало вражду между тобой и Фредериком. О дуэли из-за женщины, происшедшей давным-давно.

Джек рывком приподнялся, отделившись от нее. Зачем ей понадобилось приплетать в их отношения Фредерика? И именно теперь? Он почувствовал, как к горлу его поднимается кислота. Его ненависть к Лэйси разгорелась с новой силой. Внутри у него будто начался пожар, который он пытался заглушить. Ей не должно быть дела до того, что произошло между ним и Фредериком Лэйси. Она стала инструментом мести Джека Фредерику, хотя и была не повинна ни в чем. Но какого черта ей понадобилось копаться в прошлом, ворошить его?

Теперь он лежал на спине рядом с ней, глядя в изящно расписанный потолок.

– Зачем тебе разузнавать о моем прошлом? Шпионить за мной?

Голос его был ледяным.

Она чуть не задохнулась от этого явного оскорбления.

– Я не шпионила, – ответила она с яростью. – Я часто спрашивала тебя открыто, почему ты уничтожил Фредерика, и ты всегда отказывался отвечать. Неужели ты не считаешь естественным, что я хотела узнать правду?

Некоторое время он молчал, уставившись в потолок, и Арабелла уже начала жалеть о том, что затронула тему, говорить на которую он отказывался и которая вызывала его гнев. Она сделала попытку встать, но он положил руку на ее бедро.

Она ждала, наблюдая за выражением его лица. Оно стало похожим на маску. Глаза будто заволокло пеленой, и она ничего не могла прочитать в них.

Наконец он заговорил медленно и неохотно:

– Это старая история, Арабелла. Подробности ее были известны только мне, твоему брату и той женщине. А теперь только мне.

– Что с ней случилось? – спросила Арабелла, испытав недоброе предчувствие.

– Она умерла, – ответил он безжизненным голосом.

– Но ведь не Фредерик же…