Почти невеста

Фэйзер Джейн

Джек поднялся в свою спальню и мягко отворил дверь в соседнюю, принадлежавшую Арабелле. Она была пуста. Лампа горела, но фитиль был прикручен, и пламя едва теплилось. Под дверью будуара он заметил полоску света. Хмурясь, Джек так же бесшумно закрыл дверь.

– Надеюсь, вы приятно провели вечер, ваша светлость? – спросил Луи, помогая хозяину снять вечернее платье.

– Вполне, – ответил Джек с отсутствующим видом. – Подай мне халат, а потом можешь идти спать.

После того как камердинер удалился, Джек постоял, постукивая

себя кончиками пальцев по губам и глядя на закрытую дверь спальни Арабеллы. Было почти два часа ночи, а она вернулась домой всего час назади все еще не легла спать. Он прошел через ее спальню и открыл дверь в будуар. Арабелла сидела у камина с книгой на коленях. У ее ног лежали собаки. Она была слишком возбуждена, чтобы заснуть, когда Бекки оставила ее, и за это время ее волнение переросло в гнев. Гнев этот был сумбурным, но вызван он был двумя причинами. Джек ничего не сказал ей о том, чем занимался во Франции, ни слова не промолвил о своей сестре, а вместо этого старался убедить ее, что не питает ни малейшего сочувствия к бежавшим от террора, хотя рисковал жизнью, спасая их. Почему он не доверил ей этого? Неужели считал ее недостойной своей откровенности? Однако с Лили Уорт он был способен обсуждать поведение своей жены. Почему бы ему не говорить с ней и о сестре, и о неудачной попытке спасти ее? Лили была не только его любовницей, но, вероятно, и поверенной его тайн. И даже чем-то большим. Джек дал ей негласное разрешение поучать и отчитывать свою жену. Иначе разве она взяла бы смелость при Джеке давать Арабелле советы насчет того, как ей следует себя вести с Фрэнсис Вильерс?

Когда Джек вошел в будуар Арабеллы, голова у нее и в самом деле разболелась не на шутку. Она уже готовилась к битве, но не знала, какую тактику избрать.

– Морпет говорил, у тебя приступ головной боли, – сказал Джек, делая попытку улыбнуться. – Я думал найти тебя в постели.

– Мою головную боль не может излечить пребывание в постели, – заявила она, вскакивая на ноги.

Тактику ведения боя ей подсказали обстоятельства.

– Как ты посмел, Джек? – В ее взгляде клокотала лава.

– Как я посмел что?..

Он прислонился плечом к каминной полке и спокойно смотрел на жену.

– Ты отлично знаешь, что я имею в виду, – огрызнулась она. – Как ты посмел обсуждать мое поведение с кем бы то ни было, не говоря уже о леди Уорт? Как ты мог просто стоять и слушать, когда она взялась критиковать меня?

Арабелла сделала круг по комнате. Собаки с изумлением и беспокойством следили за ней. Она обошла вокруг Джека. При этом полы ее пеньюара цвета слоновой кости вихрем взвились вокруг обнаженных ног.

– Джек, я так зла, что могла бы тебя ударить!

– Не советую этого делать, – предупредил он голосом, мягким, как весенний дождик.

– Я ведь сказала, что могла бы, но не говорила, что сделаю это! – возразила она с яростью. – Я не дура!

Джек шагнул

к ней. Его бровь была изумленно приподнята.

– Послушай… – пробормотал он миролюбиво.

Собаки заворчали на него, шерсть на их загривках поднялась дыбом, они попятились и прижались к ногам Арабеллы.

– О, – заметила она саркастически, – хоть вы двое наконец-то проявили верность мне.

– Успокой их, или я их вышвырну отсюда, – потребовал раздраженный Джек.

– Они отхватят тебе руку, – сказала Арабелла не особенно уверенно. – Потише, – обратилась она к ним. – Лежать!

Они неохотно подчинились, но не сводили глаз с хозяина дома, который, не обращая на них внимания, приблизился к жене. Он положил руки ей на плечи.

– Послушай, Арабелла, я не обсуждал тебя с леди Уорт. У меня нет привычки делать это с кем бы то ни было. Тебе ясно?

– Графиня сказала, что нынче вечером вы говорили обо мне, – ответила она, высвобождая плечи из-под его рук и пытаясь стряхнуть его ладони.

Он опустил руки.

– И ты ей поверила?

Она отошла к окну и повернулась к нему спиной.

– Если ты скажешь, что она это придумала, я буду вынуждена принять твое объяснение.

– Ты должна, – произнес он с нажимом. – Не будешь ли так любезна повернуться ко мне лицом? Мне не нравится разговаривать с твоей спиной.

Она медленно повернулась. Глаза ее все еще метали молнии, лицо было очень бледным.

– Не понимаю, почему ты поставил меня в ложное положение. Я не сделала ничего дурного и не стояла бы как пень, если бы тебя при мне оскорбляли.

– Но тебя не оскорбляли, – возразил он. – Леди Уорт просто высказала свое мнение. И такого мнения придерживаются многие.

Она притихла.

– И ты тоже?

Он пожал плечами:

– Я не считаю разумным настраивать против себя принца. Он вправе говорить и делать, что пожелает.

– Разумеется, он вправе демонстративно превозносить любовницу в присутствии принцессы и публично оскорблять жену при каждом удобном случае. А уж что он себе позволяет, когда они остаются наедине, только Господу Богу известно. Конечно, он вправе побуждать любовницу оскорблять и унижать жену.

Она издала короткий гневный смешок и повернулась к двери в спальню.

– О, я прекрасно понимаю, сэр, почему вы разделяете его точку зрения.

– И что вы хотите этим сказать?

Голос его был тихим и ровным, но в глазах появился опасный блеск.

Арабелла открыла дверь в спальню, и собаки ворвались туда, чуть не сбив ее с ног в своем стремлении поскорее избавиться от тягостной атмосферы, возникшей в будуаре. Она дала себе клятву никогда не обвинять его прямо в связи с любовницей и никогда не показывать, что это ее уязвляет, и вот теперь нарушила свою клятву.

– Мужчины! – сказала она. – Все вы одинаковые. Вы поддерживаете друг друга. Я имела в виду только это.