Почти нормальная жизнь
Шрифт:
– Хей, это не так плохо, как ты подумала, – добавляет Куинн, и я знаю, что он сейчас стоит и самодовольно улыбается, – Я просто сказал то, что увидел.
– Неужели? Ну и что же ты видишь, глядя на меня? – спрашиваю я, разочарованная тем, что не могу распутать бинт с моих рук.
– Дай лучше мне, – говорит он со вздохом.
Я вижу, как он протягивает свою руки, указывая на меня подбородком, чтобы я дала ему свою руку. Я осознаю, что мои пальцы дрожат от гнева... или от чего-то другого.
Тяну
Мы стоим друг к другу лицом к лицу, и моя рука и мое сердце все в огне.
Что со мной происходит?
Мои глаза сосредоточены на груди Куинна, которая начинает часто вздыматься с каждым вздохом. Поднимаю свой взгляд на него и замечаю, как сжимается его челюсть. Но кроме этого по его лицу ничего нельзя распознать. Он идеально умеет делать покер-фейс.
– Я вижу, – говорит он, и начинает медленно распутывать бинт с моих рук, – молодую девушку, которая не похожа на всех остальных. Она другая. Она остроумна. Она не воспринимает всерьез грязные слова чертовых черлидерш, и она совершенно спокойно относится к тому, что совершенно незнакомый человек заходит с ней в душ.
Куинн сжимает губы, будто бы еще вспоминает некоторые детали.
Он берет вторую мою руку, которая до этого момента просто неподвижно висела. Но в этот раз я не сопротивляюсь.
– Я вижу храбрость. Я вижу наивность, – говорит он, мягко и с осторожностью развязывая бинты.
Находясь так близко к нему, в одном пространстве, я четко ощущаю, как меня тянет к нему, я чувствую потребность быть рядом с ним.
Парень поднимает глаза, чтобы встретиться с моими широко распахнутыми глазами.
– Но яснее всего я вижу... человека, который умеет выживать.
Когда он произносит слово «выживший», я словно получаю удар.
Холодок, идущий по моей коже, говорит о том, что Куинн уже закончил, но тепло снова расползается по моей руке, словно лесной пожар.
Я опускаю глаза и загипнотизировано смотрю, как Куинн водит своим пальцем вверх вниз по татуировке на внутренней части моего запястья.
Он ничего не говорит, но его прикосновения заполняют тишину вместо миллиона слов.
– Так, – прочищаю я свой хриплый голос. – Теперь у тебя есть все, чтобы наблюдать за мной со стороны? – легкомысленно спрашиваю я, так как не могу объяснить, что между нами происходит.
Куинн улыбается краешком губ.
– Нет, Рэд. Я понял все, когда смотрел на тебя, а ты не замечала этого, именно тогда когда ты теряла бдительность. Может быть, это была лишь секунда... но все же.
Мои колени начинают дрожать при мысли, что он следил за каждым моим движением и анализировал мое поведение. Судя по такому точному описания, вероятно, он очень внимательно приглядывался ко мне.
– У тебя есть кое-что? –
– Что кое-что? – ухмыляется Куинн, заставляя меня чувствовать себя неловко.
– Тату, – отвечаю я, глядя вниз на кончики пальцев, где он гладил меня по моей татуировке.
– О-о-о, – говорит парень, глядя на мое запястье, как будто только что понял, что все это время прикасался ко мне.
Он отпускает мою руку, и я не знаю почему, но чувствую какой-то холодок без его прикосновений.
Куинн тянет за колечко в губе, и я не могу не следить за каждым его движением.
– Если я расскажу тебе, мне придется тебя убить, – шутит он.
Я знаю, что это всего лишь шутка, но из-за слова «убить» появляется дрожь в нижней части позвоночника, и я начинаю трястись.
Куинн видит мою реакцию и его взгляд делается мягче.
– Это всего лишь шутка, Рэд.
Я понимаю это, но чувство, которое проникло в меня в подвале Табиты, снова наползает на меня, мне нужно срочно выйти отсюда, пока я не потеряла контроль.
Делаю шаг от него, быстро хватаю свой рюкзак, который все это время лежал возле стены.
– Мне нужно идти, спасибо за спарринг, – запинаясь, говорю я, и быстро направляюсь к выходу, закидывая по пути лямку рюкзака на плечо.
– Хей, что я такого сказал, – спрашивает Куинн, паника отражается на его лице.
Я пожимаю плечами и, с опущенной головой, начинаю поспешно удаляться от него.
– Прости, я не хотел тебя ничем обидеть, – говорит он, догоняя меня.
Когда я продолжаю идти, он хватается за мою руку. Я чувствую его прикосновение к моей коже, словно тысячи ножей вонзающихся в меня, и я поспешно выдергиваю свою руку.
– Пожалуйста... не... прикасайся ко мне, – говорю я, еле сдерживая себя.
Его руки мгновенно отпускают меня, он поднимает их, будто сдается.
– Прости. Пожалуйста, посмотри на меня, – с тревогой в голосе просит Куинн, так как мои глаза прикованы к носкам моих ботинок.
Его дыхание такое же частое, как и у меня. Я чувствую себя ужасно от того, что психую на него без всякой видимой причины.
Я поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом, который ищет ответ на моем лице.
– Расскажи мне, Рэд. Что с тобой случилось?
Он знает. Как он узнал?
Я с шумом делаю глубокий вдох, и вдруг мне становится трудно глотать.
Я не могу рассказать ему, потому что он не поймет, что я сделала.
Я даже не хочу, чтобы он знал, что именно я сделала.
Я убила собственного отца.
Я – убийца.
Все, что внутри так и рвется наружу, и у меня есть пять секунд, прежде чем все это вырвется.
Я встречаюсь с ним взглядом последний раз, потому что не могу не сделать этого.