Почти сказка
Шрифт:
– Ты ошибаешься. – Глаза сестры заволокло туманом. – Глупость – синоним зла. Ты даже не представляешь, сколько по своей пустоголовости можешь ошибок наделать.
– Да хватит меня воспитывать, сеструха. Я и без тебя науку жизни изучу, как надо. – Бетти почесала свой голый живот. – Кстати, вы хоть предохраняетесь? – она внимательно посмотрела на выпуклый животик Нэнси. Та, поймав ее взгляд, выпрямила спину, животик исчез. – Будь начеку, сестренка, чтоб не залететь. – Бетти подмигнула ей и вдруг рассмеялась.
– Какая ты у меня все же маленькая дурочка. –
– Одевайся. – Сдвинув брови, Нэнси поправила на плече ремешок сумки и пошла к двери.
– Пока, сестренка. Счастливого, как говорится, пути. – Как только дверь за сестрой захлопнулась, ту тже начала нажимать на телефонные кнопочки, трубка протяжно загудела. После десятого гудка, Бетти услышала:
– Это кто?
– Это я – Бетти, – ответила она, узнав голос Эда. – Ты сказал, если солнце будет – пойдем на пляж.
– Сколько сейчас?
– Да жарко, не сомневайся.
– Времени сколько?
Бетти глянула на циферблат будильника, стоящего на комоде рядом с телефонным аппаратом.
– Девять часов двадцать три минуты.
Эд застонал.
– Такая рань.
Трубка зачастила гудками.
Позвонить второй раз Бетти осмелилась только после одиннадцати. Бесстрастный голос возвестил, что абонент недоступен и предложил перезвонить позже. Она перезвонила в половине двенадцатого. Эффект был тот же. Потом в двенадцать. Наконец, когда она, измученная ожиданием, полезла под душ, раздался звонок. Как была, голая, она выбежала из душевой, мокрой рукой схватила трубку.
– Алло!
– Чем занимаешься?
Черт! Нэнси… И что ей неймется?..
– Бисер плету, – проворчала Бетти и, придерживая подбородком трубку, выдвинула ящик комода, достала полотенце, обернула вокруг тела.
– Я забыла сказать, – продолжала Нэнси, – нужно полить перед домом газон. Потом в магазин сходи, рису, пасты, йогурта купи, арахисового масла. И еще….
– Крупу перебери, прополи грядки и пересади кусты роз. Я тебе кто, Золушка?
– Это ты–то Золушка?! – возмутилась сестра. – Да на тебе где сядешь, там и слезешь.
– Иго–го!
– Дурочка…
– От такой и слышу!
Бетти бросила трубку. Но успела только сделать шаг, как телефон снова затрезвонил. Поскользнувшись на мокром полу, она затормозила. Взять? Не взять? Небось, снова Нэнси с нравоучениями…
– Ну что тебе? – проворчала она в трубку.
– Готова? – спросил ее приятный баритон.
– Эд! Как здорово, что позвонил! – ее голос сорвался на крик, потом на смех. – А я тут… ха–ха–ха… Я думала, что снова сестра звонит!
– Эй, ты, потише. Пощади мои нежные уши.
– Эд, – прошептала она и погладила трубку. – Хороший мой, у тебя на мобильнике мой телефон записался? Я так и подумала.
– Да, номер твоего телефона я теперь знаю. Так когда ты будешь готова?
Бетти передернула влажными плечами и
– Я голову мою.
– Давай так. Через час будь в баре, где мы вчера встречались. Нормально?
– Будь спок, буду.
Эд отключился. Бетти припрыгнула на месте:
– И–и–и, – опять завизжала она от переполнявших ее чувств и, разматывая полотенце, бросилась в ванную – смывать мыльную пену.
Ровно через пятьдесят минут она была рядом с помещением бара. Прячась за стойкой с рекламным баннером, стала наблюдать за входом. Минуты ожидания тянулись, как часы. А вдруг Эд пришел раньше и уже ждет меня? – подумала она и тут же пулей выскочила из–за своего укрытия и вбежала в помещение с крутящимся под потолком пропеллером вентиллятора. За стойкой бара спиной к ней, сидел блондин в полосатой тенниске.
– Привет, Эд! – Она осторожно дотронулась до его плеча.
Блондин медленно развернулся к ней лицом. Выражение недоумения сменила ухмылка. Это был не Эд. Небольшие, широко посаженные темные глаза смотрели на нее с восторгом, тонкие губы улыбались.
– Привет, привет, красавица, – сказал незнакомец и похлопал ладонью по сиденью стоящего рядом табурета. – Садись, угощу.
Бетти поправила на плече украшенную стразами сумочку и оглянулась на дверь.
– Присаживайся, – снова пригласил темноглазый. – Я тоже вот жду. Эд как всегда опаздывает. Жутко меня раздражает его постоянная непунктуальность. – Блондин снова похлопал по сиденью табурета. – Хочешь «Свет луны»?
Бетти кивнула. Он сделал знак бармену. Она присела, положила ногу на ногу.
– Ух, ты, какая роскошь! Где такие берут? – искренне восхитился тонкогубый, глядя на ее ноги. – Неужто настоящие? Не обман зрения? Можно потрогать?
Бетти остановила движение его руки в дюйме от своего колена.
– Не мешай наслаждаться жизнью.
Она обхватила свое колено сплетенными пальцами, наклонилась над стойкой и взяла губами трубочку. Коктейль, как всегда был великолепен: чуть с горчинкой, обжигающе холодный.
– Ты случайно не играешь на рояле? – спросил кареглазый, когда она, опустошив бокал, положила ладони на стойку бара.
– Случайно нет, – ответила она, играя пальцами. – А почему ты спрашиваешь?
– Руки у тебя красивые, и пальцы длинные. Вчера Эд с Клариссой круто поцапались. Клара обиделась на сто лет вперед. Эд обещал другую пианистку найти. Раз ты его ждешь, вот я и подумал…
– Индюк думал да в суп попал. А эта ваша Кларисса красивая?
– Как тебе сказать. – Блондин оценивающе глянул на Бетти сверху вниз. Бетти, поигрывая пальцами, ждала его отчета. – Если тебя брать за сто, Кларисса, пожалуй, на пятерочку потянет. В Клариссе, к сожалению, ни капли, от чего мужики заводятся. Она, конечно, асс, ей по зубам шоколадка с любой начинкой. В столицах гастролировала, славы куснула. Обещала, что если мы будем стараться, устроит выступления в клубах Лос–Анджелеса.