Почти врач
Шрифт:
Делегация собралась чуть побольше, чем в прошлый раз. Мы с Морозовым опять были в игноре: остальные участники холодно кивнули Игорю Александровичу, а на меня и вовсе смотрели как на пустое место. Общались строго между собой, типа чужие здесь не ходят. Меня этот снобизм даже забавлять начал. Одно только исключение и было – глава всей этой шайки, академик из Харькова, Любовь Трофимовна Малая. Сказали, что она чуть ли не бессменный руководитель советских медицинских коллективов, выезжающих за границу.
Маленькая, пожалуй, даже приземистая. Вроде и не полная, но какая-то
Под конец полета выяснилось, что Малая – просто великий диагност. Только этому не все верят.
– Представляете, привозят женщину в больницу, а она прямо ко мне в кабинет забежала и говорит: «Любовь Трофимовна, я доктору со ”скорой” ваш диагноз сказала. Так он ответил, что такой болезни нет, это Малая сама ее придумала».
Я еле сдержал смех, представляя, как это простая смертная из приемника забегает прямо в кабинет к академику жаловаться на происки негодяев со «скорой». А что, у нас страна победившей демократии, бывает, наверное.
Немного утомившись от повествования, я чуть выпал из реальности, не забывая, впрочем, кивать и угукать. Так что встрепенулся только после начала объявления о посадке, на которое академик не обратила никакого внимания.
– …и я прохожу по коридору, смотрю, женщина сидит. Я к ней наклонилась и говорю: «Бедняжечка, да у вас же системная красная волчанка!» Она заплакала, обнимать меня начала. Оказалось, ей три года диагноз поставить не могли, по больницам гоняли…
Доктор Хаус в юбке – такой вывод я для себя сделал. Но без наркомании и мизантропии. Будем дружить.
Зато в аэропорту Цюриха – Клотене – Малая преобразилась: в голосе появились командные нотки, и она чуть ли не строем повела всех на паспортный контроль. Куратор от чекистов, некий Коваленя, суровый белорус лет сорока, только стоял в стороне и не вмешивался. Кто его знает, может, он тоже с врачами сто первый раз выезжает, и у них с академицей всё давно оговорено.
Швейцарские пограничники, наверное, проходят специальную школу покер-фейса. В этом деле они совершенно спокойно могут соревноваться не только с гвардейцами у Букингемского дворца, но даже и с часовыми у Мавзолея. Глядя на эти суровые лица, начинаешь сомневаться, а живые ли это люди. Но пропустили всех без проблем. За что им честь и хвала, конечно.
Посольский чин встречал нас у выхода из аэропорта. Или он консульский? Неважно, эту фигуру в фетровой шляпе и сером мешковатом плаще фасона «выполним задания второй пятилетки досрочно!» можно помещать на постамент с надписью «Зовьетбургер». Вот откуда только эта недовольная физиономия берется? У вас там в МГИМО так учат
Кстати, подали нам «мерседес». Не хухры-мухры. Автобус, конечно, но об этом можно не упоминать. Сядет доктор медицинских наук у себя на кафедре, да и сообщит собравшимся: «Из аэропорта ”на мерседесе О-307” ехали. Удачная модель». И все поймут – вот она, жизнь-то где. Транспорт, скорее всего, арендовали. Ибо водила по-русски не знал ни слова. Но честно помог погрузить скарб.
Дорога заняла минут пятнадцать, не больше. Что нам опять попался самый дешманский район, можно было узнать по обилию арабов и евроафриканцев. Белые здесь явно были в меньшинстве. Мои подозрения подтвердила и Любовь Трофимовна, сказавшая, что советские делегации постоянно селят в этом Швамендингене. Не знающая ни одного иностранного языка Малая произнесла заковыристое название без запинки. Усвоила, значит.
Гостиница ожидаемо была минус пять звезд, семиэтажная бетонная коробка с видом на шоссе и довольно мощную развязку. Это чудо называлось просто «B&B Hotel». Ну понятно, какое здание, такое и имя. Зато наши светила заходили в лобби, будто их на берегу озера в какой-нибудь «Ритц» селить будут.
По номерам распределяли после повторной накачки инструкциями по поведению. «Руссо туристо, облико морале» – вот это все. Первая пятиминутка ненависти была проведена еще в автобусе. Сидевший за стойкой портье пожилой индус взирал на это дело совершенно равнодушно. Денежки уплочены – и слава богу. Лишь бы имущество не портили.
Соседом по номеру мне на этот раз достался Морозов. Всех селили по двое, только Малой и чекисту Ковалене достались синглы. Кстати, Любовь Трофимовна поселилась через стеночку. Меня поначалу близость к руководству не вдохновила, но потом Игорь Александрович сказал, что я вытащил счастливый билет.
– Это почему?
– Люба питает слабость к молодым и красивым. Это мне по секрету нашептали. Но ты не переживай, – улыбнулся Морозов, увидев, как я непроизвольно дернулся. – Интерес сугубо академический. Легкий флирт, совместное времяпровождение… иногда. Зато за ее спиной будешь чувствовать себя спокойно. Понимаешь? И даже наш белорусский друг… Если не наглеть, конечно.
– Да тут просто была история недавно… – сказал я. – Одна начальница… активность проявлять начала. Еле отбился.
– А что же ты хотел? Молодой, симпатичный, харизма опять же. А вокруг одни пузатые и лысые, никакой конкуренции. Пользуйся.
Первое пленарное заседание было на следующий день. Успели подготовиться и отдохнуть. И даже сходить в торговый центр через дорогу от гостиницы. Портье, к счастью, неплохо говорил на английском, так что с утюгом вообще никаких проблем не возникло. Наблюдателю, окажись таковой, наверное, было бы весело наблюдать за нашими переговорами: с одной стороны, жестокий индийский акцент, с другой – суровый русский.