Почтовый голубь мертв (сборник)
Шрифт:
Худосочный экземпляр по имени Петр на контакт пошел легко, гневно насупился в ответ на мое предложение расплатиться за чай с пирожными и заявил, что я самая прекрасная в мире частный детектив. Потом сделал обескураженное лицо и улыбнулся:
– Были бы деньги, я бы вам сам заплатил. Чтобы Мишку найти и в рожу ему плюнуть. Как подставил меня, гад! Миллион дел на сентябрь напланировали, а он вдруг такой финт ушами!
– А что вы планировали?
– Так сезон ведь! Картошку из Рязанской области хотели возить. Арбузы астраханские.
– Крупный опт?
– Да какой там крупный! «Газель» продашь – уже хорошо.
– Кто такая, кстати, Вероника Крошкина?
Петр покраснел, заморгал:
– Впервые слышу, честно говоря.
– Михаил вел с ней переговоры. О покупке какой-то крупнооптовой партии. На пятнадцать тонн не знаю чего.
– А мне ни слова не сказал! – ахнул Петр.
– Про кредит на десять миллионов тоже не знаете?
– Мишка взял кредит? – лицо партнера по бизнесу пошло пятнами. – Что ли, спятил? Да у него и так три непогашенных! И лично мне сто косых должен!
– Мог он скрыться, просто чтобы не платить? Никому. Ни банкам, ни вам?
– Мог, наверное. Только зачем? За машину он почти рассчитался. Потребительский тоже до октября. Общая сумма в итоге оставалась тысяч триста. Рублей. Смысл из-за таких денег прятаться? Да и деться некуда. Банки-то его быстро в стоп-лист поставят, начнут кровь пить, за границу не пустят. Или уже успел улететь?
– По своему паспорту – нет.
– Тогда вообще хрень какая-то.
И спросил:
– А вы Лильке звонили?
– Его сестре? – Я покачала головой. – Улыбнулась смущенно: – Тут ведь какой тонкий момент. Заказчиком невеста Михаила была, Вика, и она же очень быстро попросила остановить поиски. Поэтому формально я никаких прав искать вашего друга не имею. И не платят мне за это. Но когда человек без следа исчез, это всегда подозрительно. Вот и копаю потихоньку. Из собственного интереса.
– Ну и правильно! – горячо поддержал Петр. – Вы неравнодушная. И красивая. Вот.
Страшно смутился. Отвернулся. Выхватил телефон, набрал номер, строго спросил:
– Лили? Привет! Чего там Мишка? Не появлялся?
Больше ни слова не вымолвил – в трубке застрекотал горячий монолог. Слов, к сожалению, было не разобрать, но когда пятнадцатиминутный разговор завершился, Петр добросовестно отчитался:
– Зла, как черт. Ей из банков звонят. Квартирный хозяин аренду требует или все вещи брата выкинет на помойку. А предки – они в Омске – сказали, что больше ни копейки не дадут. Сказали, тридцать два года – не ребенок, пусть сам со своими проблемами разбирается.
Петр взглянул растерянно:
– Может, с ним и правда случилось чего?
– Вообще-то запросто. Его добровольцы двое суток искали. Весь лес прочесали, вертолет прилетал. А вы про человека ни слова, только про деньги говорите, – упрекнула я.
– Не… ну мы тоже что-то делаем. Лилька заявление подала. На
– Но даже если он просто свинтил, нельзя от друга отказываться и просто ничего не делать, – продолжала ворчать я.
– А что мы можем?
– Сложно, что ли, с квартирным хозяином разобраться? Машину забрать из дома отдыха?
– А он ее, что ли, там бросил? – изумился Петр.
– Первые два дня была там. На стоянке. Где сейчас – понятия не имею.
– Ладно, – кивнул парень. – Это я не подумал. Сделаю. А то вы меня совсем устыдили. Да, блин, Москва! Пропадает человек – а ты и не знаешь…
«Ну вот, – подумала я. – У бесплатного детектива появился бесплатный помощник».
Еще больше мне хотелось выведать, как идет официальный розыск. Но тут глазами – как с Петром – не похлопаешь. Надо Синичкина уламывать. Чтобы подключил свои связи.
Однако Паша только и сказал: дело приостановлено. И лишь в канун Нового года презентовал коробку конфет плюс издевательски красный лак для ногтей. А также исполненный на ватмане карандашный портрет мужчины.
Я начала с того, что конфеты – мои любимые. Сдержанно похвалила лак. И лишь потом с любопытством ткнула в картинку:
– А это кто?
– А это товарищ, с которым твой любимый гражданин Дивин по лесу прогуливался. В день заезда в дом отдыха.
– Да ты что!
Я с Павлом без церемоний. Кинулась на шею, крепко расцеловала.
– Как ты достал?
– Пришлось подключать самые высокие связи, – важно ответствовал Синичкин.
Я внимательно вгляделась в картинку. Долго училась вычленять из фотороботов живого человека и сейчас максимально напрягала мозг. Но фигурант – в черной шапочке до самых бровей, с несколько восточным разрезом глаз, скуластый, тонкогубый – никого хотя бы минимально знакомого мне не напоминал.
Синичкин прокомментировал:
– Портрет составлен со слов отдыхающего. Но делай поправку: то был дедушка семидесяти трех лет. С катарактой. Других свидетелей нет. Видеозаписей тоже.
– Но хоть какая-то работа по делу идет?
– Не-а. Зачем? Родственники не давят. Места на стенде «Их разыскивает полиция» – дефицит. Дело, как я тебе говорил, приостановлено, и фоторобот этот лежал в нем мертвым грузом.
Я забрала картинку в предбанник. Долго ее разглядывала. Прогнала через компьютерный поиск по фотографиям. Ни единого совпадения не выскочило. Я решительно не представляла, что делать дальше. Да от меня никто этого и не требовал. Хотя за Михаила, пусть заочно он мне и не нравился, было обидно.