Почувствуй
Шрифт:
– Чего тебе хочется, Юля?
Мы смотрим друг на друга.
Молчит. Думает. Хмыкаю.
Делает пару шагов, в глаза мне заглядывает.
– Мне надоело стрелять и уворачиваться. Хоть боевыми, хоть холостыми. Жизни хочется ровной, счастливой. Чтобы не бояться, что твой парень с катушки в любой момент слетит. Я не могу быть ничьей собственностью, Раем, идеалом. Я никакой не идеал! Не нужно убивать за мои ошибки!
Смотрю на нее.
– Кругом измена, трусость и обман, – говорю ровно.
Она бледнеет.
Юлины глаза наполняются слезами, которые капают не щеки.
– Иногда мне кажется, что я тебя просто ненавижу, – говорит она ровно. – Все самые опасные, страшные и болезненные события в моей жизни происходили тогда, когда ты был рядом.
– Ты с ним сосалась? – спрашиваю. – Понравилось?
Она делает движение головой.
– Ты в порядке. Я зря приехала, – поворачивается и идет к машине.
– Тебе понравилось? – спрашиваю громче.
– Ненавижу больше всего на свете! – кричит.
Возвращается к машине, дергает за ручку. Я смотрю на нее. Вижу, как сутулится. Отворачивается и горько всхлипывает. Ей больно. Блть, ей тоже больно, не только мне.
Что мы опять делаем?!
В следующий момент я срываюсь с места и бегу к машине. Юля пулей внутрь юркает и запирается.
Такого унижения я еще не испытывал. Но не могу отпустить ее просто так. Стучусь в стекло.
– Пожалуйста, открой. Давай поговорим.
Она головой мотает.
– Юля. Мне херово. Мне адски херово, как никогда раньше. Я прошу тебя не уезжай. Давай поговорим. Обсудим ситуацию. Пожалуйста, давай поговорим. Я хочу тебя послушать.
Она головой качает. Заводит двигатель. Я падаю на дно.
Она жмет по газам, а я срываюсь с места и бегу вперед. Не понимаю, что делаю и зачем, просто нужно ее остановить сейчас.
Перегораживаю дорогу. Она крутит руль в сторону. Потом жмет на газ. Машина шлифует. Разворачивается и выезжает через газон на параллельную дорогу. А затем вместо того, чтобы ехать вперед, «Черри» сдает назад и сбивает больничный баннер, который с адским звуком царапает задний бампер, а потом и бочину новенькой машины.
Мои глаза расширяются. Я прижимаю ладони к вискам и застываю.
Ка–апец!!
Юля выпрыгивает из машины, оббегает ее. Оборачивается ко мне и кричит:
– Папа меня убьет!
Глава 28
Юля
Смотрю на поцарапанную новенькую папину машину и хочу умереть на месте. Как я ему скажу?! Господи, зачем я поперлась спасать Матвея на ночь глядя!
Переживала ведь за этого придурка до смерти! Мало ли что натворить может на горячую голову! А ему хоть бы что! Вон стоит, ухмыляется.
С чего началось всё? Я в автобусе ехала, когда Любаша скинула сообщение с адресом, где наши одногруппники внезапно решили собраться.
«Я домой еду с танцев, – написала ей быстро. – Хочу помыться и полежать».
Неделю с Матвеем не общались. Для меня это очень много. Настроение как таковое отсутствовало.
«Приезжай, Юль! Должно быть весело. Я сейчас с Захаром туда как раз еду».
«Ого! Как вы пересеклись?»
«Помнишь, в ту пятницу мы в клубе вместе были? Захар спросил у Олега, не нужен ли тому мустанг. Олегу–то нет, он отмахнулся, я и забыла. А друг его, оказывается, заинтересовался. Сегодня ездили смотреть. Захар вызвался докинуть меня. Классная у него бэха».
«Матвея там не было?»
«Нет».
«Ясно. Если надумаю, позвоню, Любаш. Спасибо, что не забываешь».
«Никогда!»
«И будь осторожнее с Захаром. Он не такой милаха, каким хочет казаться».
«Конечно».
Домой приехала, помылась, перекусила и на кровать рухнула. Родители сегодня в гостях допоздна, а я одна–одинешенька. Без Матвея в пятницу. Столько упущенного времени!
Открыла телефон, полистала нашу с ним переписку. Мотала и мотала вверх. Выше и выше. Месяц назад, два... Увлеклась и зачиталась! Взахлеб, клянусь. Рот до ушей был сразу и слезы из глаз. Он дурак такой, конечно. Но может быть очень милым.
Внезапно картинка не экране сменилась на Любину фотографию. И правда никогда обо мне не забудет. Я приняла вызов. Зевнула широко и произнесла:
– Да, Любаша?
– Юля! – Люба торопилась и нервничала. – Ты не едешь в бар?
– Да нет, я дома валяюсь.
– Тут что–то ненормальное творится! Позвони Матвею. Я ему набирала, но он не отвечает!
Пульс сразу частить начал. То ли встревоженность подруги зарядила, то ли при заветном имени мир покачнулся.
Резко села.
– Что случилось–то?
– Я сама не очень поняла. Всё нормально было, мы за столом сидели, ели, болтали, выпили. Потом парни пошли курить, Захар с ними.
– А что Захар там делал?
– Остался ненадолго. Он голодный был... Да неважно! Он пошел с ними курить и сразу ссора началась. Я не поняла, в чем дело, но Костя велел домой ехать. И заявил, что Матвей скоро тоже подъедет.
– Матвей?!
– Я боюсь, что будет драка, Юль. Все пьяные и агрессивные. О, а вот и Матвей идет!
Я сразу догадалась, в чем дело. Ладони сжала и ахнула. Нас с Костей видели. Боже... Кто–то рассказал Матвею! Почему он не позвонил мне? Дурак какой!
К двери бросилась, ключи от машины схватила по пути. И на улицу!
Сейчас смотрю на испорченный «Черри» и плачу! Как глупо всё это было! И не вернуть, не отмотать время.
Я никогда не подводила папу! Мы практически не ссорились, да что там! На меня голос ни разу не повысили.