Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега

Don Carlos Seitz

Under the Black Flag: Exploits Of the Most Notorious Pirates

Пиратская профессия –

одна из самых древних в мире. Она возникла в ту пору, когда одни люди, связав два бревна, отправились в море, а другие устроили на них засаду, желая облегчить им груз. Когда из древесных стволов научились выдалбливать лодки, пиратов стало больше; их число еще больше умножилось, когда появились корабли и паруса их наполнились ветром. Морские разбойники просуществовали до тех пор, пока пар, это ужасное чудовище, не загнало их в самый угол, в Китайское и Малайское моря.

Томас Маколей в «Песнях Древнего Рима» писал, что побережье Иберии было логовом флибустьеров уже в ту пору, когда доблестный Гораций на мосту через Тибр сразил Лаусула, воскликнув:

Валяйся здесь, поверженный пират!Уж больше никогда, объятый страхом,Народ со стен Остийских не узритКорабль твой, несущий людям гибель!И пахари Кампаньи никогдаНе побегут в леса, едва завидевТвой трижды проклятый в народе парус!

Первое описание пиратской организации находим у Фукидида, который отмечал, что с развитием торговли грекам пришлось защищать себя от пиратов, «которыми командовали влиятельные вожди, занявшиеся этим делом ради увеличения своих богатств и обеспечения своих бедных последователей». Они «нападали на не защищенные стенами, широко раскинувшиеся города, больше похожие на села, и подвергали их грабежу, а потом жили за счет награбленного, ибо подобное занятие в ту пору считалось вовсе не позорным, а, наоборот, почетным!». Из-за этих разбоев города, как на материке, так и на островах, строились подальше от моря, где их было легче защитить. Островитяне, как пишет историк, занимались пиратством гораздо активнее, чем жители внутренних районов суши; этим прославились в основном керийские и финикийские авантюристы. Избавить людей от этих морских разбойников удалось лишь Миносу, царю Крита. Он построил флот, заселил остров мирными людьми и поддерживал там порядок до самого начала Троянской войны.

Позже пиратские набеги описывал Плутарх. Во времена гражданских войн Римская республика лишилась своего господства на море, и на сицилийском побережье появились банды грабителей, которые на парусных и гребных галерах грабили корабли в Средиземном море между Грецией, Римом и Египтом. Сулла, который в распутном юноше, Юлии Цезаре, увидел многие черты Мария, потребовал, чтобы Юлий, которому в ту пору едва исполнилось восемнадцать, отказался от своей жены Корнелии, дочери Цинны, предшественника этого тирана на посту правителя Рима. Цезарь отказался, и Сулла велел ему отправляться в ссылку, сначала в земли сабинов, где он был схвачен римскими солдатами, но сумел сбежать, подкупив их капитана Корнелия 2 талантами. Он явился в Вифинию и после короткого пребывания при дворе царя Никомеда решил вернуться домой морем. О том, что случилось дальше, рассказал нам Плутарх: «Возвращаясь домой, он неподалеку от острова Фармакусса был захвачен в плен пиратами, которые в ту пору наводнили моря своими кораблями и бесчисленными мелкими суденышками. Когда эти люди велели ему выплатить двадцать талантов в качестве выкупа, он рассмеялся, ибо они не знали истинной цены своего пленника, и сам предложил им пятьдесят. Он тут же отправил тех, кто был с ним, в разные места, велев им раздобыть денег, а сам остался среди людей, которые считались самыми кровожадными в мире – киликийцев, – с одним другом и двумя слугами. Однако он так мало считался с разбойниками, что когда хотел спать, то посылал к ним [слугу] передать, чтобы они вели себя тихо. Тридцать восемь дней, пользуясь полной свободой, он развлекался, участвуя в их упражнениях и играх, как будто они были ему не тюремщиками, а друзьями. Он писал стихи и речи и заставлял их слушать, а тех, кто не восхищался ими, прямо в лицо называл невежественными варварами, а в гневе часто угрожал их повесить. Им это ужасно нравилось; они приписывали свободу его речи некоторой простоте и ребяческой игривости. Как только из Милета прибыл выкуп, он расплатился с ними и был отпущен на свободу, после чего снарядил в Милетской гавани корабли и бросился на поиски пиратов. Их суда по-прежнему стояли у острова; он напал на них и захватил большую часть в плен. Он забрал себе все их деньги, а людей запер в тюрьме в Пергаме и обратился к Марку Юнку, который в ту пору был наместником Азии и который, как претор, должен был назначить им наказание. Юнк, позарившийся на их деньги,

ибо сумма была весьма значительной, сказал, что он подумает на досуге о том, что делать с пленниками. Тогда Цезарь покинул его и вернулся в Пергам; он приказал привезти сюда пиратов и распять: этим наказанием он часто стращал их, будучи в плену, а они-то и не думали, что он говорит совершенно серьезно!»

Пираты изобрели особый способ отправлять людей к праотцам – хождение по доске. По своему обыкновению, они, взяв человека в плен, спрашивали, не римлянин ли он. Если он гордо отвечал «Да, я – римлянин», они низко кланялись ему и предлагали свои услуги. Когда же римлянин утверждался в мысли, что пираты испытывают перед ним благоговейный трепет и спасение уже близко, его вежливо просили подняться по корабельному трапу и сделать шаг к свободе – прямо в море!

Во время смуты в Риме число пиратов сильно возросло и богатство их было велико; их галеры были пышно украшены, носовые части окованы медью и позолочены, весла выложены серебром, а паруса сшиты из пурпурных тканей. Они грабили не только суда в море, но и нападали на виллы, стоявшие на берегу, уводя с собой высокородных дам ради выкупа и смеясь над властью Рима. Один раз они захватили в плен даже двух преторов, Секстилия и Беллина, которые ехали из столицы в свои провинции. Словом, пиратской алчности не было пределов. В конце концов Помпей Великий, стремясь установить порядок, собрал большое войско и положил конец пиратским набегам.

Богатство имеет неизменную тенденцию скапливаться в одних руках, и его перераспределение всегда было одной из главных проблем человечества. Люди, которые зарабатывают его тяжелым трудом, постоянно подвергаются поборам со стороны тех, кто желает разбогатеть без особых усилий. И в наши дни, которые называют прогрессом цивилизации, господствует тот же закон: пока пчелы собирают нектар, их ульи всегда кто-то разоряет.

Конечно же раньше всех начали систематически грабить купцов китайцы. Это произошло еще в ту пору, когда создавал свое учение Конфуций, но о китайских пиратах мы в этой книге рассказывать не будем. Китайские пираты в XIX веке имели огромные флоты, им принадлежали многие порты, и даже сейчас они все еще действуют. Но мы в своей хронике расскажем лишь о пиратах Западного мира и начнем со Скандинавского полуострова.

Суровые предарктические земли Древней Норвегии, Швеции, Дании стали местом рождения современного авантюризма. В течение двенадцати веков северяне и их потомки были владыками морей. Законным или незаконным путем, но они сумели захватить эту власть. Прошло уже более тысячи лет с тех пор, как Эрик Рыжий открыл Исландию и повел свои корабли, по бокам увешанные щитами, к берегам Винланда, как викинги называли Северную Америку, в то время как другие:

…плавали в южных моряхПод южными небесамиИ смотрели на хилых принцевГолубыми очами героев.

На побережье Калабрии до сих пор стоит сторожевая башня, с которой жители Иберийского полуострова с тревогой вглядывались в даль Средиземного моря – не покажутся ли корабли викингов? Кровь викингов течет в их потомках – британцах, норманнах, голландцах и немцах Гамбурга, Бремена и Данцига, трех знаменитых свободных городов Европы. Кровь викингов есть и в нас, быть может сильно разбавленная, но это та же кровь, которая текла в жилах авантюристов всего мира!

О приключениях властителей морей написаны сотни книг, и мы не можем, конечно, рассказать обо всех. Кровь, которую они влили в вены бриттов, помогла тем изгнать из Англии римлян после пяти столетий владычества, а усиленная кровью норманнских солдат, явившихся вместе с Вильгельмом Завоевателем, дала толчок для тех дел, о которых мы и поведем свой рассказ.

Следует считать вполне логичным, что человечество зародилось в тропиках, где условия для жизни были благоприятными. По мере увеличения населения люди в поисках пищи перемещались на север, осваивая новые земли. Здесь им приходилось использовать шкуры животных и волокна растений, чтобы защититься от холода и укрыться от дождя. По мере приближения к полюсу люди становились сильнее и агрессивнее. Закаленные в суровых условиях Скандинавии северяне силой и неукротимой энергией превзошли уроженцев блаженных, обласканных солнцем земель. Самую сильную расу породило слияние англичан и норманнов.

В век борьбы, который начался после отречения Карла V, когда Голландия наконец освободилась от тирании Испании, вдоль побережья Фрисландии возникло сообщество морских нищих – гёзов, каперов, которые скрывались среди проток и мелей, превративших голландское побережье в лабиринт, где преследовать их было практически невозможно. Эти люди были безгранично преданы делу освобождения Голландии и временами составляли единственную его надежду. После освобождения Лейдена от осады им сопутствовала удача. И то, что они заставили Испанию полной мерой расплатиться за свою тиранию, не считалось отклонением от их морали.