Под чёрным солнцем

Ворон Ярослав Васильевич

— Тарси, что ж ты скотину не жалеешь? — Паланир пригнал с поля следующую повозку снопов. — Другого запряги, свежего! — молотилку крутил ходивший по кругу метелан, подгоняемый Тарсаном. — Нисси, мешков-то сколько уже?

— Пятьсот десять, — девочка посмотрела в свои записи.

— Это что, выходит, с поля вся тыща получится? — обмолотить они успели где-то половину урожая. — Тыща мешков хансата? — тарлаонцы очень любили пшеничный хлеб, но в Пятикняжии, не говоря уже о Гремоне, он до недавнего времени был роскошью.

— Пали! — ахнула и Навепа, вышедшая на ток с караваем хлеба для работников. — Это

что, столько зерна уже? — женщина выросла в бедной семье и хорошо знала, что такое голод. — Опять ты мага гоняешь, как батрака! — нахмурилась она, заметив Романа, которому и досталась первая четверть каравая.

— Спасибо, фенетль Навепа! — Роман уже немного знал язык. — Да я сам помочь предложил.

— Всё равно не надо! — продолжала ворчать крестьянка. — Ты учёный человек, а мешки таскать мы бы наняли кого — что у нас, кормёжки да десятка прусов не найдётся? А Марди-то где?.. Ламми! — позвала она Стиламму. — Возьми на столе ещё такой же кусок и отнеси Мардону в поле!

* * *

В кабинете Нисталя степенно рассаживались за столом сопредельные князья — все пятеро. Впрочем, «степенно» садились лишь четверо — совсем молодому Лесаниту было очень неловко держать на равных совет с опытными правителями, годящимися ему в отцы, да ещё в первый раз. Ниметарский князь, однако, прекрасно это понимал и специально пригласил на совет ещё и Нисемуна, чтобы новый правитель Ласимеля не чувствовал себя совсем уж одиноким.

— О-мирет! — начал он. — Ханисетль Леренну мы все знаем, осталось представить вам только ханисетль Алинну, она с Симелана.

— Можно просто Линни, — слегка улыбнулась Ледяная Дева. — Простите, по-тарлаонски я пока говорю довольно смешно.

— Ой, да! — пустила смешок Леренна. — Я-то привыкла уже… Мне начинать рассказывать? — она положила на стол манускрипт, представлявший собой обработанные наблюдения Таниссы за погодой и ростом хансата.

— Да, рассказывай, — кивнул Нисталь. — Что у Паланира получилось?

— Сначала просто цифры, — начала Первая ученица. — Осенью было засеяно симеланским хансатом сто фарилей пашни, зерна на посев пошло, — она заглянула в листок с записями, — девяносто восемь мешков, то есть примерно шесть тысяч семьсот ниметарских кимбутов.

— Ханисетль, прошу прощения, — вмешался Мотенор. — Мешки были симеланские? Насколько я понимаю, они там должны быть одинакового веса, то есть… — он подсчитал в уме, — по шестьдесят восемь с половиной кимбутов. Это сто каких-то симеланских мер, правильно? Как они называются, кстати?

— Правильно, — подтвердила Леренна. — Килограмм. Только не сто, а пятьдесят.

— А урожай какой? — не утерпел Лесанит.

— Уборку урожая как раз вчера закончили, вышло… — фея опять посмотрела на записанные цифры, — тысяча сто восемьдесят мешков, уже наших. Паланир не старался, чтобы было точно как на Симелане, он просто взвесил все мешки. Получилось пятьдесят четыре с половиной тысячи килограммов, по-нашему — семьдесят пять тысяч кимбутов.

— Сам-одиннадцать?! — не поверил Таоль.

— Выходит, так, — Леренна развела руками. — Насчёт остальных культур рассказывать?

— Потом, Ренни, — Нисталь тоже был

немного ошарашен такой урожайностью хансата. — Ленсу ведь не убирали ещё? И солану с пасоном?

— Ленсу можно начинать через две недели, только этим уже дети займутся. Каждый день, она не вся одновременно созревает. Солану — где-то через месяц-полтора, пасон — ещё позже.

— Ханисетль, — задал беспокоящий его вопрос Фарлит, — урожай, конечно, сказочный, да только сколько батраков Паланиру вашему нанимать пришлось? Невозможно же одному за неделю сжать сто фарилей таких тяжёлых колосьев, да ещё обмолотить тысячу с лишним мешков зерна.

— Они вчетвером работали на трёх парах метеланов, — про Романа фея упоминать не стала, тем более что он только взвешивал мешки. — Просто использовали машины, посмотрите, — на столе появился ещё один манускрипт — подробное, с детальными чертежами, описание сеялки, жатки и молотилки. — Я советовалась с кузнецом, он сказал, что наши кузнецы смогут такое сделать.

— Не любой, понятно, кузнец, но всё же… — Фарлит восхищённо рассматривал чертёж молотилки. — Надо же, не махать цепами весь день напролёт! — он был, конечно, князем и сам за цеп не брался, но отнюдь не полагал, что «булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают»[2]. — А если не метелана запрячь, а водяное колесо приделать? — Фетерин изобиловал быстрыми реками, и водяные колёса там были широко распространены.

— Как мирету благоугодно, — подключилась Алина. — Если желает — водой, если желает — паром, если…

— Линни! — укоризненно посмотрел Нисталь. — Преждевременно!

Но Мотенор уже вцепился в неосторожно оброненное слово:

— А «паром» — это как?

— Примерно вот так, — Ледяная Дева набросала схему паровой машины. — Но пока не по силам вам соделать таковое, вот здесь промежуткам очень точными быти.

— А если пар будет флюгер крутить? — неожиданно предложил Нисемун. — Как у Таниссы? — князь с сыном пару раз наведывались на хутор Паланира.

— Существуют машины эти, — Алина не смогла скрыть изумления: «Средневековый княжич, даже не кузнец — и до идеи паровой турбины додумался!»

Впрочем, почти сразу Ледяной Деве пришлось изумиться ещё сильнее, потому что Мотенор спросил:

— А она как, тяжёлая? На повозку можно поставить, чтобы без метеланов ехала?

— На повозку — нет, — призналась Леренна. — А вот на ладью — можно, я такие видела на Симелане, — она, конечно, умолчала, что только на картинках.

— О-мирет! — взмолился Нисталь. — Это дело будущего, давайте пока о хансате закончим. У вас есть такие доверенные крестьяне, которым можно дать, как Паланиру, сто мешков зерна, чтобы посеяли под зиму?

— Откуда? — сокрушённо развёл руками Таоль. — Воины доверенные есть, маги есть, а крестьяне…

— А у меня, знаете, есть! — сообразил Лесанит. — Только сегодня утром приводят ко мне парня с девушкой, так они сразу на колени: «Мирет, не погуби!» Беглецы из Тинистара оказались, через горы каким-то чудом перешли и добрались до стольного града Вирсуна. Крестьяне, а в Тинистаре как раз хансат в основном выращивают. Только деньги опять же, — он недовольно поморщился. — Ласимель, уж простите, побогаче остальных миретаров будет, но тоже казна не бездонная.