Под давлением обстоятельств
Шрифт:
– Наверно, это единственное правильное решение.
– Нет, но пусть будет так. Этих данных не хватило бы для оснований на проверку, но хватило бы для вызова и уточнения информации по неверному договору. Можно было бы попробовать расколоть гражданина, но остальные факты ненадежные.
– Ты про коробки с фруктами? – сделал он воздушные кавычки.
– И это тоже, но вообще я про догадки с местонахождением наркотиков. Мало ли у кого на кухне стоят коробки с фруктами.
– Поэтому мы продолжаем наблюдать за квартирой.
– Видим, что там живёт тот самый хозяин квартиры и намёков на третьих лиц нет. К нему не ходили даже гости.
– В этом тоже нет ничего особенно странного. А как он вёл себя с коробками? – напрягал Саша мозг.
– Задаёшь правильные вопросы. Наш объект жил так, будто коробок в квартире нет. И это уже немного подозрительно.
– Вроде не очень, – слабо сопротивлялся он.
– Нет, это именно подозрительно. Он вёл себя так, будто коробок нет, – выделила я фразу, – он не хотел, чтобы они там были и игнорировал изо всех сил. Но этого тоже маловато для обыска и ареста. Может быть, я это сама себе придумала. Может и не игнорировал он коробки. Верно?
– Верно. И что мы делаем дальше?
– Дальше мы замечаем, что у этого гражданина есть стационарный телефон с городским номером, который в один прекрасный день стал активен ночью. Хозяин квартиры позвонил кому-то точно в три пятнадцать ночи, разговаривал три минуты, понажимал какие-то кнопки и лег спать дальше. Это действие повторилось через день: звонок в определенное время, какие-то нажимания кнопок и разговор три минуты.
– Значит идём к оператору проводной связи и запрашиваем распечатку звонков? – неожиданно резко вскочил Саша с поднятым вверх пальцем и видом «Элементарно, Ватсон!»
– Неплохой вариант, но это уже ни к чему. Этих данных вполне хватает. Быстрый обыск, пока человек пребывает в шоке от того, что к нему в квартиру ворвалась полиция, нахождение далеко не фруктов в коробках и арест. Если он попытается сопротивляться, то предъявить ему подделку договора. Задание можно считать выполненым.
– То есть точно ты не знаешь, он это или не он? – разочарованно откинулся он на сидение.
– Он это или не он что? – утвердительно ответила я.
– Он ли украл тридцать килограмм наркоты из фуры.
– Не он.
– А кто? И почему ты дала ориентировку именно на этого человека? – изумился Саша. – Ты его подставить решила?
– Мне поручили найти товар, а не тех, кто украл. Формально, хозяин квартиры пособник, значит виновен и никого я не подставляла.
– Неужели тебе не интересно кто украл коробки?!
– Нет, с чего бы меня это интересовало? Это не моя работа! Воры, чтобы они не воровали, это не моя проблема. Я нашла соучастника. Я нашла товар. На этом моя работа закончена. Заметь, мне даже не нужно выезжать на задержание.
– Мне кажется, ты знаешь больше, чем говоришь. Ты же понимаешь, что если ты ошиблась с выбором района, то всё неверно
– Не нужно паники. В его квартире просто проверят коробки, возможно, зададут пару вопросов и всё. Его никто не тронет, если он не виноват.
– Точно? – весь его вид выражал надежду.
– Точно. Но ты не особо надейся – я практически уверена, что он преступник.
– Расскажешь потом, чем это дело закончилось?
– Могу хоть сейчас позвонить своему, так называемому, начальнику и узнать.
– Не рано? – с сомнением спросил он.
– Мы уже довольно долго разгадываем эту загадку. Думаю, что он уже всё нашёл или, как минимум, приехал на место. Звонить?
– Нет, лучше расскажи, какие шаги ты ещё предпринимала, чтобы найти товар. – Ты пытаешься тянуть время?
– Отчасти, да.
Я надолго задумалась. Ведь и правда, весь успех моих операций составляет не только умение анализировать, но и работа других лиц. Несколько лет назад я собрала себе небольшую команду и поручаю им мелкие задания, вроде слежки, установления прослушки, а иногда и моей охраны. Я сама лично тренировала этих людей, передала им свои знания и мудрость. На службе никто не интересуется моими помощниками, за что я им очень благодарна.
– Ты снова уснула? – толкнул меня Саша. – Так кто тебе помогает?
– Да не важно кто, – отмахнулась я.
– У тебя есть напарник?
– Нет, на службе я работаю одна.
– Значит это человек со стороны. Есть кто-то, кому ты очень сильно доверяешь? – с поднятыми бровями и улыбкой до ушей спросил друг.
– Есть, но этот человек мне не равен, – криво усмехнулась я.
– А я? Я равен тебе?
– Это смотря в окружении кого мы находимся.
– Сейчас. Сейчас мы равны?
– А это смотря кого я хочу или кого вынуждена из себя строить.
– И что это значит?
– Это значит, что ты уже лезешь туда, куда не нужно, – я сказала это тоном, который не требовал дальнейших споров.
– Хорошо, в конце концов, твои загоны – это исключительно твои проблемы, – миролюбиво поднял он руки над головой. – Говорил мне дед, что работа в МВД тяжёлая для мозга, но я ему не верил. А ведь ты работаешь там даже не полгода.
– Я работаю там почти три года, – слова вылетели быстрее, чем я успела понять, что говорю.
– Что? Три года? Ты сказала, что недавно устроилась туда, проходила какие-то тесты и поэтому не могла ходить на пары около месяца, – казалось, что Сашу ударило молнией.
– Я уезжала тогда, – отступать и врать оказалось поздно.
– На задание? – начал он меня пытать.
– Нет, у меня был отпуск и я моталась по своим делам, – изо всех сил я старалась сохранять спокойствие.
– Где-то в начале второго курса ты не появлялась на парах весь сентябрь. Ты тогда устроилась на эту работу, верно? – вспоминал Саша.