Под давлением обстоятельств
Шрифт:
– Верно. Точнее… Не важно.
– Ладно, пусть не важно, но для чего надо было врать?
– Потому что мне вообще запрещено было рассказывать, что я там работаю! – вспылила я.
– Почему?
– Потому что меня приняли туда по блату. Сам подумай: как могли взять человека без образования? В начале я там почти не появлялась и ничего не делала – мне боялись поручать задания. Однако, потом эта часть моей жизни начала занимать всё больше времени. Я не могла сосредоточиться на том, что для действительно меня важно и взяла отпуск. Я месяц моталась по разным
– Знаешь, это звучит очень странно и ненормально.
– Да, я знаю, но мне действительно нельзя было рассказывать.
– А что, этот запрет сняли после двух лет? – язвительным тоном спросил он.
– Нет, не сняли. Или я об этом не знаю.
– Тогда почему решила рассказать?
– Надоело врать.
– Но это ведь тоже было враньем!
– Ты помнишь, что ты спросил? Помнишь, ты задал вопрос где я была? – я проследила его реакцию и увидела короткий кивок головой. – Ты же не спросил, где я была в январе на четвертом курсе. Может я глупая и подумала, что ты про сентябрь-октябрь второго курса! – весело сообщила я.
– Отличная отмазка, – Саша моего оптимизма не разделял и выглядел крайне недовольным.
– Это не отмазка. Это предположение. Такое и правда могло быть. В конце концов, нужно правильно формулировать вопросы, а то не всегда понятно! – продолжила я спокойным и весёлым тоном, но внутри кипела буря – не так уж и приятно, когда важные и близкие для тебя люди обвиняют во лжи. Наверно, это вполне заслужено.
– Но люди ведь не компьютеры. Люди обладают эмпатией и понять, что вопрос был задан про ближайшую дату не составит труда.
– Не все люди обладают эмпатией.
– Мы знакомы не первый год, далеко не первый год и я прекрасно знаю, что эмпатия у тебя есть и, чует моё сердце, ты прекрасно поняла о каком промежутке времени я спрашивал, – с негодованием подвёл он итог.
– Да конечно поняла, но ответ “уезжала” тебя не удовлетворил и, чтобы избежать дальнейших расспросов, я ответила правду. Да, немного не вовремя, но я рассказала правду.
– Нет, ты это тоже не правда. Не вся правда. Ты же сказала, что тебя устроили по блату, а мне говорила, что проходила какие-то тесты, – я оценила его попытку уколоть меня.
– Отлично, но ведь блат не означает, что мне не нужно проходить испытания. В таких органах есть блат, но это ведь не значит, что туда берут всех подряд. Хотя иногда мне и такое кажется.
– Ну, предположим, – нехотя согласился он. – Предположим, что у тебя было только собеседование по блату, а всё остальное ты сделала сама.
– Именно так, – победно подтвердила я.
– Ладно, всё равно я не понимаю, что ты скрываешь, но если для тебя это так важно, то твоё право, – махнул он рукой.
– Я бы очень хотела рассказать тебе правду, но не могу. Есть одна часть моей жизни, о которой лучше не знать гражданским, то есть обычным людям. Эта часть моей жизни ещё не история, ещё не закончена и от того она может быть опасна.
– Какие-то
– Да, это и правда ад, но также это моя жизнь. А тебе что, совсем скучно стало?
– Есть такое, – потёр он лицо. – Пока мне кажется, что у тебя интересная жизнь.
– Ну да, очень интересная. Вращение в криминальных кругах бывает очень интересным.
– Что? – испуганно взглянул он на меня.
– Что? Вращение в криминальных или в околокриминальных кругах, какая разница? Я уже сказала, что считаю, что полиция недалеко ушли от нарушителей закона. К тому же, именно менты, по роду службы, чаще всего сталкиваются с проявлением криминала.
– Да, просто я подумал, ты совсем не встречаешься с этим. Ты, вроде как, сидишь дома и разгадываешь загадки, а потом посылаешь своих людей на место, получаешь от них данные, обрабатываешь их и на выходе выдаешь результат. Мы именно так и разгадали твоё задание с украденным товаром.
– Иногда есть такие задания, когда можно и дома посидеть и подумать, – теперь уже руками голову обхватила я. – Но ты хоть представляешь, сколько нужно времени, чтобы собрать и структурировать знания о городе. К тому же, ты считаешь, что любого человека можно отправить на слежку? На слежку, которая, по сути, незаконна. С человеком должно быть построено доверие, достигнуто взаимопонимание. На такую работу нельзя взять первого попавшегося. Ты даже не представляешь сколько времени я собирала свою команду. Но чаще всего я работаю сама: сама общаюсь с подозреваемыми, сама слежу за ними, сама задерживаю их.
– Ты права, да. Наверно, это очень тяжело. Но ты ведь справляешься.
– У меня большой опыт.
Перед глазами проносились шесть лет моей жизни: с самого первого дня встречи и до момента как моя жизнь разбилась вдребезги.
Она разбилась не в тот момент, когда нас задержали полицейские на пустяковом задании и даже не тогда, когда в участок привезли остальную часть моей команды. Нет, она сломалась немного позже, но в этот день.
– Слышишь меня? – перед глазами туда-сюда пролетела рука.
– Что? Я задумалась, извини.
– Говорю, мы уже долго тут сидим и, наверно, нам пора разойтись по домам, – озадаченно сказал Саша.
– Да, хорошая идея, – я начала выбираться из машины.
– Ты придёшь завтра на пары?
– Завтра и решу.
Ложь. Я уже давно решила, что на пары завтра не пойду, потому что в середине дня у меня встреча с друзьями в баре и мне необходимо выспаться после такого тяжелого дня.
Кажется, что и сегодня, в приватной беседе, я не сказала ни слова правды. Начать хотя бы с того, что никакого блата при устройстве на госслужбу у меня не было и тестирования я никакие не проходила. Меня вынудили пойти к ним работать, заставили. Очень долго мне не хотелось этого делать. Я изо всех сил старалась заявить об этом, но выбора мне не оставили. Вернее оставили, но он касался лишь того, в какое подразделение МВД я хочу попасть.