Под гипнозом
Шрифт:
– Кто это, Бланка? – спросил я.
– Она домработница.
– Что дальше?
– Она протягивает мне красиво завёрнутую коробку. «У меня для тебя подарок», - говорит она. «Что это?» - спросила я. «Я не могу позволить себе что-то дорогое, но принесла тебе это», - отвечает она с широкой улыбкой и дарит мне свой подарок. Я должна его открыть. Это кукла со светлыми волосами. Я ничего не чувствую внутри себя, но улыбаюсь ей и раскрываю объятия, чтобы обнять ее.
– «Спасибо, Бланка. Я уже люблю ее». Она обнимает меня крепко и счастливо улыбается. «Ну, можешь идти и наслаждаться праздником», - говорит она. Я поднимаюсь
– Куда вы, Оливия? – спросил я.
– Я иду к себе в комнату в башне.
– Ваша комната находится в башне? – спросил я недоверчиво.
– Да. Мне так захотелось, чтобы комната была в башне, а я была принцессой.
Её лицо вдруг изменилось. – О, нет, - выдохнула она. – Кто-то вошел в коридор. Это снова произойдет, - простонала она. Её веки задрожали и она испуганно захныкала. Уголки её рта дернулись в гримасе ужаса.
– Вы в безопасности, Оливия. Здесь абсолютно безопасно. Ничто не может причинить вам боль. Вы не там. Можно наблюдать за всем с безопасного расстояния. Нет никакой опасности сейчас. Сохраняйте спокойствие. Оставайтесь в расслабленном состоянии.
Она выдыхает через рот.
– Вы одна?
– Нет, - она вздохнула.
Я уставился на неё. – Кто там, с вами?
Она вздрогнула. – Я могу вернуться?
– Просто скажите, кто там?
– Я не хочу смотреть, - слабо воскликнула она.
– Нечего бояться. Я хочу, чтобы вы расслабились и углубились в темноту. Ничто не может причинить вам боль. И когда будете готовы, просто взгляните один раз.
Её нижняя губа дрожала, а ноги стали дергаться, как будто она пыталась выплыть из ситуации. Я понял, что она могла выйти из гипнотического транса и это было опасно. Это могло ввести её в глубокую депрессию, но я не мог это оставить просто так.
– Ничто не может причинить вам боль, - гнул я, мой голос дрожал. – Скажите мне, что вы видите.
– Я не хочу. Я не хочу этого, - затем она замерла. Её лицо стало похоже на маску.
– Белая сова – она здесь, - закричала она, её голос был настолько тонким и жутким, что я почувствовал, как по моей спине побежал холодный пот.
– Что, делает белая сова?
Её веки дернулись и она начала задыхаться. – Наблюдает за мной. Всегда, наблюдает за мной, - её пальцы дрожали.
Что, черт возьми, происходит? Я знал, что воспоминания были слишком травмирующими и пугающими, они были спрятаны и засыпаны, менее пугающими образами. Даже в состоянии гипноза, разум до конца защищал человека от травм и подавленных воспоминаний. Тайна, которая должна быть сохранена, любой ценой. Для того, чтобы избежать встречи со злоумышленником, пациент вызывает в воображении образы вещей или животных.
– Всё в порядке. Вы не должны идти вперед. Вы можете вернуться в темноту, где сова не может видеть вас.
Я подождал, пока она не перестала дрожать.
– Может ли сова видеть вас сейчас?
– Она покачала головой.
– Хорошо. Опишите мне, как она выглядит.
– Она большая и белая, с выпученными глазами. Она всё видит... Всё, - обнажив зубы, её рот растянулся в странной гримасе.
– Она ненавидит меня.
– Почему она ненавидит вас?
– Потому что я существую.
Я застыл, ошеломленный. Это не совсем то, что я ожидал. Здесь было, что-то ужасно неправильное.
Это было больше, гораздо больше, чем мое роковое влечение к пациенту. Я бросил взгляд на часы. Наше время почти истекло. Я стоял на распутье. Взяться за неё, или бросить на произвол судьбы? Она была проституткой - в этом сомнений не возникало, и она всё ещё взывала к моей помощи. Если я совершу ошибку, с наследницей Свонсон, меня снова будет ждать ошеломляющий позор. Но я выжил однажды, и смогу это сделать снова. Во всяком случае, моя жизнь уже была разрушена и это был мой шанс, чтобы всё исправить. Это был злой рок, окутавший и её, и меня. Это горе коснулось меня, и если я не сделаю хоть что-то, то буду ответственен за полную деформацию её личности. Не случайно, что она пришла ко мне. Прежде, я не замечал перед собой ничего, но на этот раз я не облажаюсь.
Разум хоронит воспоминания, которые оказались для неё слишком болезненными, чтобы справиться с ними. Это был механизм самосохранения. Позволить ей узнать, что она видела под гипнозом, означало нанести ей вред сразу с двух сторон. Во-первых, она столкнется с тем, о чём и понятия не имела. Её проституция. Второе, и возможно более важное, меня бы сразу обвинили в создании ложных воспоминаний. Мне было нужно время, чтобы сделать всё правильно. И я знал, что делать.
– Уходите из коридора, Оливия. Вернитесь на вечеринку. Идите туда, где есть сладости и надувной замок.
Улыбка появилась на её лице. В голубом свете лампы она вновь превратилась в ребенка.
– На счёт пять вы проснетесь расслабленной и будете прекрасно себя чувствовать, гораздо лучше, чем до этого. И вы не будете помнить ничего из своего путешествия в прошлое. Запомните, когда я досчитаю до пяти, вы проснетесь не помня, что происходило во время сеанса гипноза.
Я сделал паузу, чтобы она поняла и снова заговорил:
– Один... Вы возвращаетесь в свое тело... Два... Ощущения возвращаются... Три... Чувствуете, что полностью возвращаетесь... Четыре... Вы чувствуете себя пробужденной, счастливой и бодрой... Пять.
Она открыла огромные глаза и посмотрела прямо на меня, и я почувствовал электрический ток, пробежавший сквозь меня. Несколько бесконечных секунд мы молча смотрели друг на друга. Я не мог оторвать от нее глаз. В моих ушах загудело. И вдруг я опомнился и отвел свой взгляд в сторону.
– Как вам наш первый сеанс?
– спросил я, вставая и касаясь выключателя света. Резкий жёлтый свет заполнил маленькую комнату. В пространстве больше не было ни интимности, ни острого сексуального напряжения.
Она моргнула от резкого света и облизнула нижнюю губу.
– Думаю, что это не сработало. Мне кажется, что я задремала, - сказала она медленно. Когда её глаза привыкли к свету, она посмотрела на меня испытующим, озадаченным взглядом. Я мгновенно понял, что беспокоило её. Клиентки всегда западали на меня. Это было естественно для пациента, перепутавшего чувство благодарности с любовью. То, что удерживало их, было полным отчуждением с моей стороны. Но глядя ей в глаза, я позволил увидеть, что она повлияла на меня. Что-то проскочило между нами. Я должен соблюдать дистанцию. Если я хочу помочь ей, мне придётся установить рамки, либо я совершенно всё испорчу.