Под голубой луной
Шрифт:
В этом месте очень опасно купаться, даже когда море совершенно спокойно. А уж после шторма…
Он нырнул в высокую волну. Джессалин затаила дыхание. На какое-то мгновение его голова появилась над водой, но тотчас же снова исчезла под следующей волной. Джессалин показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он снова вынырнул на поверхность. Его темные волосы отчетливо выделялись на фоне грязно-серой воды. Он плыл к Челюсти Дьявола, выступавшей из моря зазубренной скале. Возле нее потерпело крушение немало кораблей, капитаны которых имели глупость подойти
Надо обязательно предупредить его об опасности. Но Джессалин не могла себя пересилить. Ей совершенно не хотелось встретиться с пронизывающим взглядом его почти черных глаз и понять, что он прекрасно знает: она видела, как он раздевался и как обнаженным входил в воду. Нет, после всех оскорблений ей, право же, стоит позволить ему утонуть.
Конечно же, этот взрыв должен был его убить. Или по меньшей мере искалечить. Однако взорвалась задняя часть котла, а он, по какой-то счастливой случайности, оказался с другой стороны. Это вдвойне странно, потому что такое везение отнюдь не свойственно членам семейства Трелони. И все же, хотя его слегка контузило взрывом, он даже не получил ожогов. И вообще ничего бы не было, если бы эта костлявая рыжеволосая девица не ворвалась, как пушечное ядро, и не сбила его с ног.
Чтобы бороться с течением, ему приходилось сильно работать ногами, и в бедре начала пульсировать боль. Сцепив зубы, он плыл вперед, надеясь, что физическое напряжение хоть немного отвлечет от мрачных мыслей о сплошной череде неудач, преследовавших его в Последнее время, но они упорно роились в мозгу, хлопая черными крыльями, как стая стервятников. А ведь он был так уверен, что на этот раз все обязательно получится, что ему наконец удалось найти ответ… Удалось придумать, как осуществить свою идею…
Он верил, что сила пара может заставить двигаться любой экипаж. Экипаж без лошадей… Однако придется сконструировать новый двигатель, более легкий, более компактный, но во много раз более мощный. Конечно, все дело в трубах. Труб наверняка нужно гораздо больше, чем в современных котлах. Не одна или две, а как минимум двадцать. Причем гораздо меньшего диаметра. Теоретически это должно значительно повысить давление на квадратный дюйм внутри котла и соответственно мощность двигателя. А на практике… проклятый котел взорвался к чертовой матери. Не зря, значит, он вел эксперимент один, в заброшенном руднике, хорошо, что никто не пострадал.
Ну что ж! Ведь он все равно живет по ошибке. Он должен был погибнуть еще год назад, при Ватерлоо, вместе со всеми остальными. Ватерлоо… Стервятники в мозгу оживились, захлопали черными крыльями. Казалось, он снова слышит вонь пороха, сладковатый запах свежей крови и горький запах страха. Опустив лицо в холодную воду, чтобы избавиться от этого навязчивого ощущения, он еще сильнее заработал ногами. Боль резко усилилась и жгла огнем всю нижнюю часть тела. Он невольно вдохнул, но даже морская вода, которой он чуть не захлебнулся,
Вода вдруг стала обжигающе холодной. Он попытался повернуть к берегу, но течение крепко держало его в своих ледяных тисках, унося все дальше и дальше в море. Он отчаянно работал ногами, но течение кружило и швыряло его, как сухой листок. Казалось, он борется не с водой, а с каким-то живым существом, сильным, грубым и злобным. Он боролся изо всех сил, но море все равно побеждало. Ему вдруг стало смешно. Ну конечно, мог бы и догадаться, что хоть ему до сих пор фантастически везло, рано или поздно он должен погибнуть, причем исключительно по собственной глупости.
Внезапно мертвая хватка ледяных тисков ослабла. Море отпустило его, словно отбросило надоевшую игрушку.
Перевернувшись на спину, он отдыхал и с облегчением чувствовал, что волны несут его обратно к берегу. Внезапно к плеску волн и шуму его собственного дыхания примешался еще один звук. Ему показалось, что это кричит чайка. Больная чайка.
Он был уже совсем близко от берега и встал так, чтобы получше видеть берег. Давешняя рыжая девица выползла наконец из-за своего камня и теперь что-то кричала ему, стоя по колено в воде.
Решив не обращать на нее внимания, он снова перевернулся на спину. В ноге по-прежнему пульсировала боль, порой просто невыносимая. Сначала эти проклятые мясники, которые почему-то именуют себя хирургами, утверждали, что он не выживет, если ему не ампутировать ногу. Когда же он доказал им, что это наглая ложь, они стали говорить, что он больше не сможет ходить. Этот прогноз тоже не оправдался, но даже сам он признавал, что нога была еще очень слабой. И болела. Если он не глушил себя алкоголем, она болела не переставая, причем так, будто в нее вцепились все дьяволы ада.
Рыжеволосая девица перестала кричать и начала подпрыгивать, размахивая руками. Какого черта ей от него надо? Тем более, пора вылезать – на борьбу с морем уже не осталось сил. Он попытался представить себе, как его преследовательница отреагирует на появление из моря абсолютно голого мужчины. Наверняка завизжит и помчится прочь. Ухмыльнувшись, он перевернулся на бок и поплыл к берегу.
Девица не убежала. Он вынырнул из волн всего в паре метров от нее, и она лишь слегка вздрогнула и попятилась назад, как маленький песчаный краб. Она, как зачарованная, смотрела на него широко распахнутыми глазами, и ее лицо постепенно приобретало оттенок спелой клубники.
Он заговорил самым вежливым и светским тоном, который только имелся в его арсенале:
– Вам что-нибудь нужно, мисс Летти?
– Я…
Голос не слушался ее, и он заметил, как девушка судорожно сглатывает, пытаясь обрести дар речи. Ветер развевал ее рыжие волосы, они окружали голову легким желтовато-коричневым облаком. Море за его спиной, казалось, дышало, как огромное живое существо.
Он стряхнул с груди капли воды. Девушка быстро посмотрела на него, но тотчас же вновь отвела взгляд. Море продолжало дышать.