Под грузом улик. Неестественная смерть

Сэйерс Дороти Ли

Ее вопрос застал Паркера врасплох. Хотя лицо леди Мэри преследовало его воображение с начала расследования, а кипение чувств во время этого романтического интервью достигло высшей точки, профессиональный инстинкт осторожности его еще не вполне покинул. Придерживая по долгу службы при себе доказательства соучастия леди Мэри в преступлении – какова бы ни была ее роль, – он был недалек от того, чтобы выложить карты на стол.

– Боюсь, – начал он, – не вполне могу вам это сказать. Видите ли, многое из того,

чем мы располагаем, пока всего лишь подозрения. Я могу случайно нанести существенный вред невинному человеку.

– Таким образом, вы определенно кого-то подозреваете?

– Неопределенно – более точное слово, – улыбнулся Паркер. – Но если вы располагаете чем-то, что может пролить свет на это дело, прошу вас, говорите. Возможно, мы подозреваем совершенно не того человека.

– Я бы не удивилась. – Леди Мэри коротко, нервно рассмеялась. Ее руки шарили по столу, она нащупала оранжевый конверт и принялась его складывать. – Что вы хотите знать? – внезапно спросила она другим тоном.

Паркер почувствовал нечто новое в ее окрепшем голосе: напряжение и жесткость, – открыл записную книжку и, начав задавать вопросы, ощутил, как его покидает нервозность. Привычное дело вернуло уверенность.

– Вы были в Париже в прошлом феврале?

Леди Мэри кивнула.

– Вы припоминаете, как заходили с капитаном Кэткартом… да, кстати, полагаю, вы говорите по-французски?

– Свободно.

– Так же, как ваш брат, практически без акцента?

– Точно так же. В детстве у нас постоянно были гувернантки-француженки. Мать за этим очень следила.

– Ясно. Вы помните, что шестого февраля зашли с капитаном Кэткартом в ювелирный магазин на улице Де-ла-Пэ и там купили – или он купил для вас – гребень из черепахового панциря с бриллиантами и платинового кота с бриллиантом и изумрудными глазами?

В глазах молодой женщины мелькнуло смутное понимание.

– Так это о том коте вы наводили справки в Риддлсдейле? – спросила она.

Отрицать очевидное бесполезно, и Паркер кивнул:

– Да.

– Его нашли в кустах. Так?

– Кота потеряли вы или Кэткарт?

– Если я скажу, что кот его…

– Готов поверить. Так он его?

Тяжелый вздох.

– Нет, мой.

– Когда вы его потеряли?

– В ту ночь.

– Где?

– Полагаю, в кустах. Там, где вы его нашли. Хватилась только позже.

– Это тот самый кот, которого вы купили в Париже?

– Да.

– А почему раньше заявили, что кот не ваш?

– Испугалась.

– А теперь?

– Намерена говорить правду.

Паркер снова внимательно на нее посмотрел. Леди Мэри не отвела открытого взгляда, но в позе чувствовалась напряженность, и это говорило, чего ей стоило принять такое решение.

– Прекрасно, – кивнул Паркер. – Мы будем рады, поскольку есть подозрения,

что по одному или двум пунктам расследования вы правды не сказали. Так?

– Да.

– Поверьте, мне неприятно задавать вам эти вопросы. Ужасное положение, в которое попал ваш брат…

– В которое поставила его я.

– Я этого не говорил.

– Я говорю. Он попал в тюрьму из-за меня. Не отрицайте, потому что это так.

– Не терзайтесь. Еще достаточно времени, чтобы все исправить. Можно продолжать?

– Да.

– Спасибо. Это правда, леди Мэри, что вы слышали выстрел в три часа?

– Нет.

– А вообще слышали выстрел?

– Слышала.

– В какое время?

– Без десяти двенадцать.

– Что вы прятали за растениями в оранжерее?

– Я там ничего не прятала.

– А в дубовом сундуке на лестнице?

– Свою юбку.

– Вы вышли из дома – зачем? Чтобы встретиться с Кэткартом?

– Да.

– Кто был другой мужчина?

– Какой другой мужчина?

– Другой мужчина, который был в кустах. Высокий, в пальто от «Барберри».

– Никакого другого мужчины не было.

– Прошу прощения, леди Мэри, мы видели его следы по пути от кустов к оранжерее.

– Должно быть, их оставил какой-то бродяга. Я о таком ничего не знаю.

– Но у нас есть доказательства того, что он там был, что он там делал и каким образом скрылся. Ради бога, леди Мэри, ради вашего брата, скажите правду, потому что человек в «барберри» и есть тот, кто застрелил Кэткарта.

– Нет! – Женщина смертельно побледнела. – Это невозможно.

– Почему невозможно?

– Потому что Дэниса Кэткарта застрелила я.

– Вот так обстоят дела, лорд Питер, – сказал начальник Скотленд-Ярда, поднимаясь из-за стола и дружески протягивая руку. – Этого человека точно видели на вокзале Марилебон в пятницу утром. И хотя мы его, к сожалению, потеряли, я нисколько не сомневаюсь, что вскоре поймаем. Задержку вызвала болезнь носильщика Моррисона, чьи показания были очень важны. Но теперь мы времени не теряем.

– Не сомневаюсь, что могу полностью на вас положиться, сэр Эндрю. – Уимзи пожал руку полицейскому. – Не отрицаю, я тоже копаю со своей стороны. И каждый из нас что-то нарыл: вы в своем уголке, я в своем, как говорится в гимне. Это же гимн? Помню, читал это в книге о миссионерах, когда был маленьким. Вы хотели в детстве заниматься миссионерством? Я хотел. Многие в свое время хотели, что очень странно, учитывая, как неблагоприятно все обернулось для большинства из нас.

– Если сами нападете на след этого человека, дайте нам знать, – попросил Эндрю Макензи. – Я никогда не отрицал вашего везения или, если угодно, здравого суждения в розыскной работе – чего нам, возможно, не хватает.