Под грязью - пустота

Золотько Александр Карлович

Краб подошел к кабинету Хозяина, не останавливаясь толкнул дверь. Если бы кто-нибудь из охранников в коридоре попытался его остановить, он бы разорвал голыми руками обоих. На свое счастье охранники даже не попытались встать на его пути.

Зато телохранители в кабинете были настороже – пиджаки расстегнуты, руки под полами. Краб великолепно знал реакцию этих парней, сам принимал участие в их подготовке и не питал иллюзий относительно своих шансов в случае чего. Одного из них он наверняка мог убить. Двоих – только ценой собственной жизни. Прорваться мимо них к Хозяину – шансов не было вообще.

– Присаживайся, –

Хозяин указал на стул, стоявший в двух метрах от письменного стола.

Как на допросе, подумал Краб. Один из телохранителей теперь находился практически между ним и Хозяином.

– Присаживайся, – повторил Хозяин, – ты сегодня и так набегался.

Краб сел.

– Что происходит? – спросил Хозяин, – Мне сказали, что ты уложил двоих наших ребят в койки. И у Витька, как мне сказали, шансов практически нет.

– Он попытался сбежать.

– Как это – сбежать?

– Увидел, что наши убиты в лесничестве, сыграло очко и…

– И нужно было его калечить?

– Нужно было, иначе бы всех потом заразил.

– Единственный, выходит, способ.

– Да.

Хозяин скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Краб попытался выдержать его взгляд. Словно в пропасть смотрел. Что-то недобро поблескивало в темных провалах глазниц.

Краб почувствовал что-то вроде головокружения и взгляд отвел.

– А мне казалось, что лучший способ привести все дела в порядок – это просто взять этого Гаврилина, которого ты грозился расколоть за пять минут. Взять и выдавить из него все без остатка. А потом предъявить людям завтра на сходе, а потом вывести его в расход. И не нужно было бы калечить своих. И что самое важное – не нужно было бы сейчас дрожать и думать как выкручиваться, как доказать всем, что ты был прав, когда вломился в «Гиппократ». А что теперь? Я тебя спрашиваю!

Краб промолчал. Он сцепил кулаки на коленях и молчал. Ему сейчас хотелось только одного – дотянуться до горла Хозяина хотя бы одной рукой, сжать и с наслаждением почувствовать, как хрустят хрящи под пальцами.

– Ты вначале мне сказал, что Гаврилин слабак, что расколется сразу. Он у тебя даже в обморок падал. А потом он замочил твоего человека. Раненый, один на один. Хорош слабак! – Хозяин усмехнулся. – Потом этот раненый оторвался от Кирилла, раздетый прошел по морозу двадцать километров и опять-таки в одиночку замочил еще пятерых. Среди них даже Кирилла. И потом испарился. Весело?

– Я же говорил, что это он был с Солдатом…

– Говорил? Точно – говорил. А почему тогда вел себя так, будто взял сопляка? Почему не приставил к нему охрану? Сможешь объяснить? Да не мне, а людям. Сможешь?

– Я…

– Ты. Именно ты. Ты один, Краб. Я за твои глупости расплачиваться не хочу, – Хозяин оперся руками о стол и наклонился вперед, – ты все хотел решать один. У тебя будет такая возможность.

Краб закрыл глаза, пытаясь заставить себя успокоиться. Сорваться сейчас – самоубийство.

– Ты ведь говорил, что твои люди были на блок-посту возле города? Как же они…

– А что они могли поделать? И их, и ментов прижали такие ребята…

– Какие ребята?

– Мои таких ксив и в глаза никогда не видели, а менты те просто по стойке

«смирно» стояли, боялись кашлянуть. Там мог не только один человек проехать, а танковая колонна.

– И мента ты тоже не нашел.

– Не нашел. Не успел. Вначале…

– Мне какая разница? Что теперь? Что? Я тебя уже предупреждал – за тебя больше не подпишусь. Ты нарушил правила, которые я ставил в этом городе много лет. И ты это знаешь. Ты знал это еще тогда, когда решил действовать по-своему. Но ты думал, что тебе все можно, что ты Краб.

– Да, я Краб! Я Краб! И это я делал для тебя всю грязную работу. Это не твоих законов все боялись, а меня. Твои правила никому и нахрен не нужны. Никому, – Краб вскочил, – старый добрый дедушка, твою мать, патриарх. Все его слушают только потому, что уважают. Ни хрена! Люди могут слушать только от страха. Только от страха. Если они сожрут меня – они сожрут и тебя, вместе с твоими правилами и законами. А если не они, так придут другие. Явятся беспредельщики, которым насрать на понятия. Насрать. И вы будете путаться в соплях и кишках, когда они наведут свой порядок. И никто их не сможет остановить. Никто!

– Только ты, – сказал тихо Хозяин.

– Только я. Только я. Потому что я умею убивать. Потому что я хочу убивать. Потому что мне нравится убивать. Я сильный. Не вы. Я! – Краб выкрикнул это «я» и зашагал по кабинету, не обращая внимания на то, что два ствола сторожат его движения.

– Значит, ты. И я, значит, сейчас должен поддержать тебя, чтобы меня потом не сожрали? Так?

– Так.

– Ну да, ну да. Старый добрый дедушка должен опереться на сильную руку внука. Иначе старого доброго дедушку обидят плохие мальчики.

– Смеешься? – Краб шагнул к столу.

Оба телохранителя вскочили на ноги.

– Смеешься?

– Я спрашиваю. Просто спрашиваю. А ты не шуми. Меня на горло не возьмешь. Давно уже не получалось ни у кого взять меня на горло. Сядь!

И столько силы прозвучало в этом голосе, что Краб подчинился.

– А теперь послушай меня! И слушай внимательно.

Краб ощерился. Ладно, подумал он, я послушаю. Говори. Пока. Говори.

– Ты сказал, что только сила может навести порядок. Только сила. И страх. Так? И только ты настолько сильный, что можешь этот страх вызвать. А теперь ответь мне, ты смог остановить Солдата? Смог? Ты смог удержать Гаврилина? Не слышу! Ты очень хорошо разбирался с мелкими урками, круто наезжал на блатных. Но для этого ты мне не был нужен. Мне нужен был человек, способный отразить удары снаружи. Ты сломался на первом же. На первом же! Я терпел твои выходки, надеясь, что твои боевики будут нашей гарантией от наездов снаружи.

А ты хотел править внутри? Ты хотел быть самым крутым? – Хозяин ударил ладонью по столу, – я тебя понимаю. Чем самому строить систему, лучше захватить чужую. Просто достать здоровую пушку и сказать, что теперь ты здесь главный. Как все просто! Так?

Краб вздрогнул.

– Что молчишь? Ведь так. Ты хотел всех подмять под себя. А сломался на ерунде. Кто меня защитит от беспредельщиков? Не ты. Потому что ты сам беспредельщик. Для тебя только один закон – ломать тех кто слабее. А как ты поведешь себя с тем, кто сильнее? Как?