Под каблуком у синего ботинка

Южина Маргарита

Акакий мотнул головой, спешно захлопнул дверь, и супруги перевели дух.

Но едва Акакий Игоревич отошел от двери, как звонок, точно издеваясь, снова затрещал.

На пороге стоял улыбающийся Жора, и у его ног терся маленький потешный щенок.

– Ой, Жор, так ты уже успел к Алене смотаться? – удивленно спросил Акакий и проводил гостей прямиком в кухню.

– Ути, какой мордастик! – присела перед щенком Клавдия. – Жорж, ты где такого взял? Неужели правда к Алене ездил?

– Да не, – засмущался Жора. – Я не поехал. Ну

чо я попрусь? У Алены Ильиничны все собачки хорошо живут, она их любит, а этот… вы не поверите! Мальчонка, сосед, из подвала припер! На шею веревку щенку нацепил и таскал по двору – изображал из себя разведчика с собакой. Вот, отобрал и себе взял. Правильно, Акакий, ты сказал, эта псина лучше моей бывшей невесты.

– Так он беспородный у тебя?

– Наоборот! У него самая известная порода – дворянин! – обиделся за питомца Жора.

– А назвал как? – спросила Клавдия, подсовывая собачонке кусочки колбасы.

– Я его назвал… это… Акакием. В честь вас, Акакий Игоревич.

– Ну что ж, тезка, не позорь имя, – пожал лапку щенку Акакий Игоревич.

Больше Жора не задерживался. Похоже, с появлением щенка появились и новые заботы – надо было купить ошейник, поводок, миску и прочие причиндалы, а также придумать, чем нового друга кормить. Поэтому парень быстро откланялся и удалился, бережно неся под мышкой пузатого питомца.

В обед пришли гости, и Клавдия Сидоровна, увидев вошедших, потеряла дар речи, а Акакий некрасиво рухнул в обморок.

– Мама! Папа! Да что случилось-то?! – бегали Данила с Лилей вокруг родителей, а предки только слабо мычали и тыкали пальцами в дверь.

Возле двери бравым гусаром скакал Гаврила – Лилин брат, а возле него, прислонившись к косяку, стояла девушка – точная копия Катерины, только волнистые волосы чуть светлей, черные загнутые ресницы чуть длинней, а красивые глаза чуть больше.

– А это… Это Оля, познакомьтесь.

Распузоны дружно сползли по обоям.

Чуть позже, когда здоровье к супругам вернулось, ситуация понемногу прояснилась.

– Так вы же тогда убитая лежали, в парке-то! – проблеял Акакий.

– Нет же, не убитая, меня очень по голове ударили, я даже долгое время в больнице пролежала. Все думали, что не выживу, а я вон как быстро на ноги поднялась. А все – вы! Спасибо вам, спасли. А я все думала, как бы отблагодарить тех людей, что милицию вызвали. А видите, как здорово получилось – мы с Гаврюшей уже давно познакомились, все пожениться хотели, да тут несчастный случай…

– А почему же вы не заявили в милицию, там бы дело завели…

– Да что вы! Когда милиция приехала, я им сказала, что будто бы ногу подвернула, упала и головой ударилась. Они еще, правда, сомневались, но я так им и повторила. Вот они и не стали ничего заводить. Я ведь думала: это кто-то из его бывших жен, ну и… не хотелось, сами понимаете… К чему в семейные скандалы милицию впутывать…

– А вы помните, просили передать, что ребеночка ждете… – напомнила

Клавдия Сидоровна. – А от кого, не уточните, а то я ведь до последнего дня думала, что мой кобель напакостил.

Оля покраснела, но глаза не спрятала.

– Да ну что вы! Это Гаврила отец, ему и просила передать, правда, тогда я еще не знала, что вы родственники, но с бредовой головы чего только не попросишь.

– Так что справедливость не нарушена, и просим вас к нам на свадебку, – запричитал Гаврила.

Клавдия закивала головой. «Что ж тебя, девонька, к этому Мичурину притянуло, прости господи, к Гавриле? Мичурин ладно, тот хоть фрукты с овощами скрещивал, а этот недотепа только кошек!» – мелькнула в Клавдиной голове некрасивая мысль, но она быстро задавила ее улыбкой.

Девчонка была очень славная, и на душе было светло оттого, что эта чудесная девочка не погибла от руки кровожадной Сватовой.

Сидели до вечера, а потом молодежь уехала, и Клавдия набрала номер телефона Агафьи Эдуардовны.

– Агафья Эдуардовна, вы не поверите! Мы совсем случайно отыскали дочку вашего Кирилла! Настоящую!!

Агафья бросила трубку, и не успели Распузоны опомниться, как она уже звонила в дверь.

– Скажите, это что, новая афера? – чуть побледнев, проговорила старушка.

Клавдия сложила ручки на животе и вежливо поинтересовалась:

– А может, вы нас выслушаете?

Агафья Эдуардовна слушала молча. Когда все было рассказано, она не задала ни единого вопроса, тогда Клавдия сама пустилась в рассуждения:

– Все-таки жалко, такая хорошая девочка эта Оля, а этому Гавриле досталась. Он ведь в жизни никогда себя работой не утруждал, все от настоящего дела бегал.

– Ну, здесь-то можно не беспокоиться, – усмехнулась Агафья Эдуардовна, – Кирилл скоро выйдет, а у него и не такой зять работать начнет. Ваш Гаврюша еще ударником станет.

Акакий долгое время жался, елозил на стуле и боялся поднять глаза на пожилую даму, потом набрался решимости и спросил:

– А как же так случилось, что вы Олю-то упустили? Такая девочка хорошая, рядом жила, в нищете, можно сказать, а вы родная бабушка…

– Так я ведь как думала… Я же думала: они к матери во Владивосток уехали, первое время даже искала их, а потом и смирилась… Ну а теперь моя внучка ни в чем отказа знать не будет. Да и правнучка тоже, у меня ведь скоро будет правнучка, я правильно поняла?

– Я не утверждаю, вполне возможно, что и правнук.

Агафья Эдуардовна подтянула к себе маленькую сумочку и вытащила на стол аккуратную пачку серых купюр. Клавдия резво схватила деньги и только потом спросила:

– А что это? Это то, о чем вы с моим мужем договаривались, я правильно поняла?

– Это плата за расследование, как и договаривались, и, пожалуйста, не отказывайтесь. Вы неплохо потрудились.

Клавдия засияла, как алюминиевое ведро. Акакий судорожно всхлипнул и молча попрощался с долларами.